позволяло ему быть практически невидимым со стороны, за все время следования.

Дорога шла по холмистой местности. Слева, до ближайшего леса оставалось не

менее полета стрелы, а справа, насколько хватало взгляда, бескрайние степи.

Попадавшиеся по пути селения отряд объезжал стороной, остановок не делали и с

первыми сумерками, без всяких приключений, достиг территории Арики. Здесь

договор с Приближенным заканчивал свое действие и, немного не доехав первого

поста государства чернокожих, император дал знак Тяню, об остановке. Десятка

Тяня, рассыпалась, взяв в кольцо, клубящееся облако. Император вылез из кареты и

напряженно вгляделся в медленно, оседавшую завесу. По мере её просветления в

пыли стали видны, очертания ушей, угловатой башки и, злобно скалящейся упрямой

ослиной морды. Груз, в виде статного, молодого наездника, отсутствовал.

Определить куда и когда исчез Приближенный, было невозможно. Бойцы лишь в

недоумении пожимали плечами, и император залез обратно в карету, с досадой

хлопнув, ни в чем не повинной дверцей. Уже внутри самообладание быстро

вернулось к Доннике. Руо решил за него сложную задачу, сняв груз ответственности

с императорских плеч. Как верный адепт Светоносного Су должен был уничтожить

Приближенного, но Донника понимал, что в данной ситуации эта схватка стала бы

для него и его людей последней. Напасть на Руо в селении, значило бы раскрыть

себя и скомкать весь дальнейший план действий. Нарушить слово императора и

атаковать Приближенного во время пути, тоже было неприемлемо. Но на

территории Арики, все эти внутренние оправдания уже не действовали и Донника,

должен был, хотя бы попытаться убить злейшего врага людей. Теперь же их пути

разошлись и, Су вполне мог ограничиться донесением о проникновении Дуно,

первым же попавшимся Арикийским стражам порядка. Пусть эти бездельники,

отсиживающиеся за спинами реальных защитников веры и Ковчега, наконец,

займутся чем-то полезным! Придя к такому утешительному выводу Донника

приказал двигаться к посту « чернокожих дармоедов». А уже спустя совсем немного

времени его лицо растягивала угодливая улыбка и он, коверкая слова, объяснял

старшему офицеру Джонсу, что он лекарь и двигается в Оссию, по просьбе царя

Яслава. А наемники, возвращавшиеся из отпуска на Родине, обратно на Щит,

любезно согласились взять его с собой. И когда огромный, со свисающими до шеи

щеками, офицер, вернув документы, приказал пропустить узкоглазых, Тянь,

свесился с лошади к его маленькому черному уху и доверительно прошептал: –

Неподалеку от поста, мы заметили Приближенного. Он скрылся от нас, но явно

следовал в сторону вашего поста.

Реакции не последовало и Тянь, видя непонимание в красновато-коричневых

глазах пояснил – Приближенный, – это самый сильный маг Темного. Он может один

уничтожить целую армию.

Офицер Джонс хрюкнул, почесал за ухом, а Тянь, довольный хотя бы такой

реакцией, припустил коня вслед за удалявшимся отрядом. Император глядел из

окна кареты на приближавшиеся огни. Копыта лошадей радостно цокали по не

широкой, но все же вымощенной дороге, начавшейся сразу за постом, и Донника

понял, что раздражен. Собственная реакция бесила его, но он ничего не мог

поделать. Сначала он решил, что вышел из себя только из-за Приближенного, но

очень скоро понял, что его тяготит, не только это. После разговора с посланцем

Светоносного, Донника смотрел на знакомую Арику, по-другому. Его злила

вымощенная камнем дорога, сытые лица людей по-пути и, приближающиеся огни.

Только сейчас он осознал, что Арика по-сути, уже не имеет поселений и деревень.

Даже здесь, в двух днях пути от центра, первое, что попадется им на пути – будет

городом. Конечно, Касл был маленьким, но все же городом, с каменными домами и

улицами. Вся несправедливость, сложившейся ситуации внезапно, ударила в голову

Доннике, укрепляя его в мысли совершить задуманное, во что-бы то ни стало. Он

даже забыл про Руо. Арика, всегда считалась оплотом веры. Это единственное, что