– Ничего не будем...
– громила подошел к стене. Резко поднял упавший стул. Сел на него.

Хозяин магазинчика настороженно отошел к дальнему углу стола. Облокотился на него.
– Что это за такое дело, если ничего не продавать?
– Итальянец успокоился и начал спокойным тоном задавать вопросы. Он даже перестал думать о смерти.

– Мы будем покупать!
– синие глаза незнакомца возбужденно блестели.
– Начнем с информации об этом месте. О людях живущих здесь. О руководстве города... Слухи, сплетни. Для нашей конторы всё сгодиться! А там организуемся и займёмся чем-нибудь посерьёзнее!

– Главное помни!
– новый работодатель поднял палец и значимо произнес.
– Вдвоем мы сила! Твоя активность, моя смекалка и мы этот городишка "на уши поставим"! И вообще пора нам с тобой, Джузеппе, свою "семью" создавать...
– клан Эль Папони.

– А что? Папа Джуззи!
– Звучит, - новоявленный мафиози засмеялся и впервые добродушно посмотрел на итальянца.
– Кстати, можешь звать меня просто - босс. Так, папаша! Теперь, слушай, с чего мы начнем...

***

На следующее утро.

Остров Ямайка.

Полицейский участок.

Недалеко от сгоревшей

таверны "Дикий пёс".

– Это всё проклятые ирландцы виноваты! Разрази меня гром!
– великан Чард Оверлстоун громко бубнил на весь полицейский участок. Его распухшее лицо с грубыми следами от побоев изображало холодность и даже гнев. Он смущенно прикрывал рукой, суставы пальцев которой были разбиты в кровь, большой лиловый синяк под глазом. Вторая рука пирата плетью висела на какой-то грязной тряпке переброшенной через плечо. Разодранная кожаная куртка и вырванный клок из штанов указывали на недавнюю крепкую трёпку полученную хозяином одежды в драке.

– Да с чего ты взял, что это они?
– возмущению начальника полиции не было предела. Он с хрустом сломал перо. Недовольно привстал на табурете. Поправил оружие, висевшее на поясе.
– Сколько тебя знаю, Чард! Виновные у тебя всегда одни и те же. Больше же у нас в городе мерзавцев и преступников нет! Все остальные - добропорядочные граждане!

– Кровь и смерть!
– Оверлстоун произнес жестким голосом сквозь стиснутые зубы.
– Я этих ненавистных протестантов за милю чувствую. Чтоб они были прокляты трижды!
– Корсар опустил здоровую руку и с силой стал сжимать и разжимать огромный кулак.
– Ох, и попадется мне этот фигляр на прямой дороге! Я ему, скотине - все ноги переломаю! Или шею сверну.
– Морской разбойник не мог успоккоиться. Его плечо стало нервно подрагивать.
– Клянусь честью моей погибшей жёнушки! Ты же знаешь нас, командир. Мы с ребятами всегда спокойно сидим по вечерам в забегаловке. Тихо, мирно беседуем о своих скорбных делах. Сроду мыши не обидели не то, что бы какого-то подзаборного проходимца. Будь этот мерзавец неладен! И откуда, только вылез, крысёныш?

– Ничего не понял?
– В очередной раз начальник стражи попытался узнать о событиях минувшей ночи в таверне "Дикий пёс" у возбужденного корсара.
– Ты можешь спокойно, без эмоций рассказать, что у вас там произошло?

– Я и говорю...
– корсар попытался успокоиться. Он на мгновение закатил глаза. Сморщил лоб. Сделал большой вздох. Надул щеки. Резко выдохнул.
– Что вежливо попросил, этого бродягу! Чтоб его акулы сожрали! Освободить наш столик. Он за ним развалился - словно принц какой-то! И это в то время когда многим ребятам стульев не хватает и выпить не на что! Недомерок не услышал меня. Более того он обругал меня всякими нехорошими словами. Потом усомнился в том, что я - джентльмен. Плюнул мне на рукав. А затем, внезапно! Чтоб у этого дьявола все кишки наружу вылезли! Вскочил и набросился на моих друзей с кулаками.

Разгоряченный гигант, замахав здоровой рукой, стал показывать, как проклятый недоносок избивал его "невинных ребятишек".

– Ну... и мне пришлось защищать себя и своё... как его...
– обиженный на минуту задумался. Он пытался вспомнить редкое, иностранное слово.
– А вот... "дыстоинство"!

– Чего?
– не понимая хулигана, с удивлением переспросил полицейский.
– Повтори, что ты сказал?

– "Дыстоинство" он мое оскорбил, - Оверлстоун разгневанно замотал головой. Скорчил гримасу и пожал плечами .
– Тьфу, чтоб его о рифы разбило!
– Оверлстоун смачно сплюнул и выругался.
– Выдумают же писаки слова всякие!
– Язык сломаешь, прежде чем произнесешь.

– Чард! Не валяй дурака! Будешь выражаться в полицейском участке, оштрафую на два пенса, - офицер решительно пресек поток брани со стороны морского волка.
– Рассказывай далее что было.

– Потом! Пусть на том свете их черти дерут! Ирландцы грязного Хэйлли подоспели. Повздорили мы с ними - немного. Что не бывает когда добрые джентльмены после небольшой кружки рома, начинают дальние походы обсуждать? Однако до ножей дело не дошло. Мы тихо, мирно поговорили и разошлись. Клянусь бездонной глоткой кракена! На этом всё и закончилось. Больше ничего не было.
– Корсар замолчал и виновато опустил глаза в пол.

– Хорошо! Теперь, ты, расскажи об этой мутной истории, - старший офицер обратился к хозяину питейного заведения.

– Всё было по-другому, - потерпевший хозяин таверны с обожженными руками и замотанной головой начал свой рассказ.
– К нам, чужие не ходят! Они боятся наших ребят. Да и не надо мне лишних неприятностей. Новички у нас редкость. А если кто и пропадал по дороге отсюда. Или кого находили с ножом в спине недалеко от нас - то я про это ничего не знаю. Мало ли, что происходит на улице. Я в чужие дела не лезу. Я добропорядочный горожанин. Ну, а то, что слухи ходят разные про мое заведение... Говорят, что у меня самое злачное место в городе! И люди собираются здесь самые опасные. То может быть оно и к лучшему, что так говорят. Лишние наговоры ещё никому не вредили.