Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931
вернуться

Волошин Максимилиан Александрович
Шрифт:

Ночи

I
Что за тишь, что за гладь! Как не хочется спать! Да и можно ли спать в эту ночь, Когда шепот волны И сиянье луны Гонит сон от очей моих прочь. Эта ночь для любви: Наслаждайся, живи И люби, пока можешь любить; Ведь и Богом она Для того создана, Чтобы всё и себя позабыть.

2 августа 1894

Коктебель

II
Ночь-красавица тихой волшебною чарой Усыпила умолкнувший свет; Я пришел к тебе с песней, хоть древней и старой, Но прекрасней нигде ее нет. Это песня горячей любви и страданья, Песня юности светлой моей, Песня лучших надежд, упованья, И безоблачных радостных дней. Эта песня всегда такой ночью поется, Спокон века, и пелась всегда. И чье сердце при звуке ее не забьется, Значит, тот не любил никогда!

2 августа 1894

Коктебель. 11 ч. ночи

III
Сколько прелести, чар и страданья и грёз В этой ночи роскошной сокрыто; И в томленьи любви много радостных слез Из горячего сердца пролито. Запах роз и горячая песнь соловья, Страстный шепот морского прибоя, Неужели же ты, дорогая моя, Проведешь эту ночь не со мною? Оглянися кругом: в бледном свете луны, В соловьиную песню сокрыта, В аромате цветов, в тихом шуме волны Тут любовь всюду в мире разлита. Так ужель в эту ночь не отдаться и нам Тоже страсти своей беззаветной? Как царица – любовь открывает свой храм, Призывая нас песнью приветной.

3 августа. 1894

Коктебель

Сонет («Ничего нет вечного на свете…»)

Ничего нет вечного на свете, Всё пройдет, исчезнет без следа – И цветы, расцветшие по лету <?>, Унесет холодная зима. И любовь, и юность, и надежды – Все пройдут, как вешняя вода, И сомкнутся сном тяжелым вежды; Но не верю я, чтоб никогда И ничто нам дух не возродило, Как цветы вторично оживило После сна веселая весна. И они опять цветут беспечно, Одеваясь в яркие цвета. Смерти нет, и жизнь бесконечна!

4 августа 1894

Коктебель

«Как волны ласкающей прилив…»

Как волны ласкающей прилив Набежит на скалы вековые, И они, как будто бы ожив, Вдруг заблещут новым ярким цветом. Так любовь пахнула мне привет<ом>, Разогнав печали роковые И внезапно сердце оживив.

5 августа 1894

Коктебель

«Следуй первому влеченью…»

Следуй первому влеченью, Сердце – лучший проводник; Оно то тебе укажет, Пред чем станет ум в тупик. Ум всего не понимает, А для сердца ясно всё; И что сердце тебе скажет, То и будет хорошо.

Сурп-Хач

Посвящается С. П. Теш, в память посещения этого монастыря

Пусть Вам на севере далеком Напомнят звуки этих слов О море синем и глубоком, О вечном ропоте валов, Стране, лучами так палимой, Где ввысь ушли вершины гор, И где манит невольно взор Великий и неизмеримый Всеобнимающий простор.

Монастырь святого Креста.

Лес высокий и тенистый, Всюду горы и пустырь. Что такое? Стены зданья! А! Так вот он, монастырь! Что ж, однако? Где ж монахи? Вкруг всё тихо. Лишь журча, В арке белого фонтана Льется светлая струя… Над фонтаном плющ обвился, Надпись стертая видна, Водоем из камня сделан, Всюду веет старина. Стены брошенного зданья, Башня старая, балкон, Купол маленький над церквью, Лес и лес со всех сторон. Вот и дверь в стене! Идемте! Полутемный коридор Нас выводит на тенистый Небольшой прохладный двор. Вдоль стены растут деревья, Пара старых темных плит, Из-под зелени и моха Барельеф на них сквозит. Вправо серые ступени, Все поросшие травой. Дверка маленькая с грубой Деревянною резьбой. Вход во храм. Во храме тихо, Полусумрак. Из окон Две струи блестящих света В мрак ворвались. Ряд икон Почерневших, полустертых. В глубине пред алтарем Помост каменный высокий, Книга старая на нем. Этот храм и это зданье Доживают пятый век, Здесь спасался от нашествий В ту эпоху человек. Здесь бывали и татары, Вольной Генуи сыны, Много б, много рассказали Тут остатки старины. Жизнь сюда не проникала Уж давно. Стоит с тех пор Он в лесу тут одиноко, Заключен в объятьях гор. Все монахи разбежались, Кельи пусты. Иногда Заезжают лишь туристы Да другие господа. Сбоку зданья над дорогой Есть балкон. Отсюда вид На леса, долины, горы Далеко кругом открыт. Славно там сидеть под вечер, Горы вдаль ушли, синей Всех цветов и всех оттенков Голубых полутеней. Хорошо там и просторно, Так свободно дышит грудь, Так приятно средь природы От дороги отдохнуть.

6 августа 1894

Старый Крым

«Прекрасны бывают старинные сказки…»

Прекрасны бывают старинные сказки. Недавно в одной я из них прочитал, Как бедный ребенок без крова и ласки Сироткой в чужой стороне проживал. Однажды какая-то добрая фея Увидела слёзы ребенка того И, горькую долю малютки жалея, Чудесный подарок дала для него. Когда у него наполнялись слезами От жгучего горя и боли глаза, То в жемчуг, рожденный морскими волнами, Внезапно его превращалась слеза. Но чудный подарок неопытной феи Не мог никогда ему счастия дать: Все люди его притесняли сильнее, Чтоб чудного жемчуга больше набрать. Есть смысл глубокий в той сказке старинной: Чудесный ребенок – несчастный поэт, Которого гонит и мучит безвинно Холодный, жестокий, расчетливый свет. Чем больше растоптаны светлые грезы И льется из сердца разбитого кровь, То тем вдохновенней звучат его грёзы, Тем выше становится к людям любовь.