Публикации возможны и здесь, и за рубежом, есть переводчик на иврит, найдется и на английский, было бы что стоящее... переводить. Главное, я не зависим от этого заработка, на хлеб я буду зарабатывать руками, а в остальном обстановка здесь идеальная, излишне говорить вообще о преимуществах деревенской жизни в таком уникальном месте под сенью эвкалиптов, живописнейших гор и нашего моря.

Дорогой брат, отвечаю на твои вопросы. "Что мешает окончательно поселиться в Иерусалиме?" Прежде всего, окончательно, - это не точное слово. Мы взяли квартиру в Иерусалиме, и это действительно окончательно, но время от времени жить мы можем в разных местах, в том числе и в разных странах, и держать за собой квартиру. Это ничего не меняет, ограничений нет, но сейчас обстоятельства в пользу мошава. С удовольствием на несколько лет поехали бы поработать и заработать в Штаты, но инфляция взвинтила цены на проезд, поэтому это теория, да и сегодняшняя наша жизнь такова, что прощаться с ней, если настанет время, будет очень жаль.

Есть, разумеется, отрицательные стороны и здесь: не всегда повидаешься с кем бы хотелось, ограничен круг контактов и не всегда это в жилу, тем более, что мы столкнулись здесь с тем, что менее всего ожидали - идеологией. Здесь, кроме нас, еще две семьи братьев Диамантов, ученых-физиков (о них, вернее, о мошаве, говорилось в разных голосах), ушедших от высокого стандарта жизни на голое место столбить еврейские границы и кормиться прикладной наукой. То и другое считается абсурдом: олимы боятся поселений, как черт ладана, а прикладная наука всегда была при ком-то. Этот абсурд существует третий год, появились признаки интереса ученых. Собирается один американец с семьей, принявший иудаизм: веселый, улыбчивый красавчик со спортивной выправкой. Уже приехала семья сабр - коренных жителей на трехмесячную пробу. Стало веселее, атмосфера - легкая, очень естественной спокойной жизни, и мы успокоились.

Идейная активность - личное дело, пусть себе выступают в печати и на всяких сборищах, попрекая олимов в иждивенчестве и во всяких других грехах, нам не мешают жить и работать совместно. Тем более, что они - настоящие ученые и преданные работе до самозабвения.

Об уральской зиме не соскучились, нам и здешней хватает, "вечного" лета, слава Богу, нет, времена года меняются со всеми присущими им признаками.

... Сейчас любопытнейшая картинка по телевизору: Садат в Иерусалимской мечети отбивает поклоны лбом в пол. Такое уж нам нежданное удовольствие своим приездом он доставил. Вчера смотрели в аэропорту, сегодня - в Иерусалиме в разных местах, и, главное, в Кнессете, что само по себе, независимо от результатов, - чудо, равного которому не было в эти тридцать лет на планете. Все строят радужные надежды. Только здесь понимаешь, какой может быть жизнь в условиях мира, если и в условиях войны, инфляции, экономического упадка возможен наш уровень, хотя наша зарплата минимум вдвое ниже дохода средней семьи, не говоря о главном - душевном самочувствии.

Жизнь у всех, с кем вместе начинали, образовывается, многие уже катают в Европу. Наши родственники, мы были у них в прошлую пятницу и субботу, более чем благополучны. Ездили в минибусе всем скопом по Хайфе, были в монастыре Кармелитов, бродили по фантастическим паркам, что культивируют члены одной новой религии, такая она у них - превращать грешную землю в сказочные сады и парки для беспошлинного обозрения и отдохновения. Весьма и весьма симпатичная религия, я уж подумал, что, пожалуй, для меня - самая подходящая.

Езды до Хайфы - полтора часа, но бензин вновь вскочил, мой достиг 6 лир за литр, стоимость бутылки вина, и хорошего вина. В другой стране это могло бы привести если не к трагедии национальной, то к стрессовым последствиям. В этой непьющей стране моторы хлещут себе на здоровье, а водители - хоть бы хны, и, представьте, и я среди них. За неделю с Люсей если и разопьем бутылочку, вспомним былые и былое...

Уже полночь, закончилось это странное воскресение 20 ноября 77 года. Слишком много с ним связалось не ради забавы, ради самого живота, и не только для нас, для всех на свете. Только мы острее чувствуем, потому что слышим эхо канонад в Ливане, спим с винтовками если и не в обнимку, то с заряженными магазинами держим рядом, и ходим в ночь в караулы. Здесь мы стали мужчинами, особенно на поселениях, это не риторика. Я надеюсь быть правильно понятым, само это не приходит, надо стремиться...

23 ноября 1977

Аршах

Дорогие, дорогой Фридрих! Самые, самые сердечные наши поздравления и пожелания посылаем вам! Поздравляем вас с обретением свободы: личной, географической, биографической, сексуальной, гражданской, партийной и финансовой, творческой и деловой, и т.д., и т.п. Ведь это - второе рождение, на этот раз - сорождение (плохое слово), но, увы! действительно, это жизнь вновь, со всеми муками и радостями появления действительно на Свет! Итак, обнимаем, целуем, желаем удачи и мужества, здоровья и достоинства!

Охотно прощаем вам молчание, как нам не понять суету первых дней. Жаль, что не позвонил сюда, но мы знали, пили за взлет и посадку, за Вену и Рим здесь, в Иерусалиме, и Хайфе с родными и друзьями.

О всех событиях предшествующих узнали вчера из письма от Итика, где он упоминает о ваших событиях. Что делать? Быть может, малой бедой отделались от большой - уплатили свое судьбе, и теперь можно с большей надеждой смотреть в будущее, пусть туманное, пусть без гарантий, но все равно: с надеждой и благодарностью.

... Собственным материалом, надеюсь, сможешь распорядиться, впрочем, сам по себе он почти не представляет цены, важно иметь в самом себе качества, способствующие реализации.

Скажем, я отказался сотрудничать с центрами советологии, и от места ответственного секретаря Союза художников, сознательно отклоняя всякую возможность использования в той или иной идеологически целенаправленной системе. Мне на всю последующую жизнь хватает той, что была. Себя я понимаю сугубо индивидуально, независимо от разнообразных ориентаций в этом действительно свободном мире, и в этом нахожу душевный покой, в физически осязаемой свободе. Я пришел к тому, что на продажу для куска хлеба я отдаю только физическое время, физическую (только) силу, ручной труд, в моем случае - квалифицированный, в принципе, это маловажное обстоятельство. О престижности работы сразу же надо откинуть все советско-обывательские представления, в нашем положении это просто вопрос жизни и смерти.