... Возобновляются семинары физиков, но мы не входим в эту жизнь, и к нам не лезут, - благодать. В Россию я даже отправил стишок, который так и начинался: "Вот мой предел, в котором я живу несуетливо..."

Оставляю место для Люси:

... Жизнь наша, конечно, в некоторой мере идиллична, если сознательно закрыть глаза на многие ее изъяны. Так как мы не вникаем в частности аршаховской жизни, то и нас не трогают, и это вполне нас устраивает. Мне понравилось, как сегодня Галя Диамант сказала о жизни за пределами Аршаха: "там, за бортом". Сами о себе они полагают, что устроились как бы в ковчеге, который спасет их от всех возможных бедствий, и что пристанут когда-нибудь к земле обетованной (если к тому времени не сожрут друг друга, ибо, по моим подозрениям, все они по совместительству служат оценщиками в городском ломбарде, т.е. попросту людоеды, если ты не забыла Шварца).

31 декабря 1977

Аршах

Дорогие, начинаю писать это письмо в последнюю ночь 77 года, это общий ответ всем, приношу извинения, но туговато со времечком. Сегодня - пятница, казалось бы, короткий день, но работал до пяти, работал без обеда, но что это значит при деревенском образе жизни: ходишь себе мимо своего крылечка, зайдешь на минутку, хлебнешь кофеек с этаким вкусненьким ломтиком, на десерт сигаретку в задумчивости выкуришь, и вновь за дела праведные.

Пока обедал, дети возбужденно рассказывали о подготовке к встрече Нового Года, с елкой, завтра в нашей русской школе.

Вечером включил весь свет в салоне, телевизор (Иорданию), вытащил свои камни и начал их тесать. Камни - искусственные, пористые, и поддаются хорошему лезвию, а тесак-нож я сделал сам: массивный, с изогнутым лезвием, не тупящимся от работы.

Вот уже много дней, точнее, вечеров, стругаю, по выражению жены, своих антиподов в полном соответствии со своей системой гармонической симметрии мира. Так, уже в двух камнях, почти законченных, все думаю о способах тонировки, но закрыть пористую, живую фактуру камня побаиваюсь, хотя цвет не устраивает и тонировка необходима.

"Матрена" и "Поэт", "Узник" и "Хранитель", разумеется, это - русские камни. Когда я вечерами в одиночестве стругаю ножом и непрестанно рукой ощупываю головы, постоянно меняющих свое состояние, я веду неторопливый разговор. Свои аргументы я формулирую ножом, они сопротивляются, но только до тех пор, пока не совсем точна моя мысль. Как только она - истина, конкретное единство души и пластики, они покоряются и смотрят на меня отрешенно, точнее, совсем на меня не смотрят, наглухо замкнувшись в свои каменные личины.

Так вот, только сейчас я начал ощущать, что нет во мне никакой иной жизни, кроме русской, и нет во мне никакого иного материала, кроме русского, никаких иных черт физического и духовного, кроме русских. Я счастлив этим, потому что только здесь, вдали, в ином мире, представляется в пластической совокупности черт характер модели и собственный - авторский; драматизм нерасторжимости и разорванности.

Слава Богу, у меня, я надеюсь, есть еще десяток, другой лет для новой работы: тесать Лик России. Для этого не надо вглядываться в ее сегодняшние черты, он - во мне, - это единственно настоящее, что есть во мне. Не случайно я оказался в деревне. Решение пришло само собой после того, как перед Пасхой я, гуляя с детьми во дворе нашего дома, поднял обломок строительного камня и начал пробовать обработать. Сломал кухонный нож, но камешек не кинул, затем подобрал еще несколько и потихоньку стала зреть идея выхода из безъязыкости. Я стал уповать на деревню, надо было дать время созреть. Почти полгода лежали камни здесь, в шкафу, не было душевных сил взять в руки.

Скульптура - как новый язык, не только более доступна, чем, скажем, английский, но и ближе по природе. Абсолютизм и психологизм скульптурной формы идеально совпадают с моей концепцией симметрии и гармонии, есть что сказать, это - цена жизни. Ремесло поддается, сопротивляясь не более, чем остальные - прирученные. Перестал страшиться загубить камень одним неверным движением, поскольку расширяются возможности, подходы. Я надеюсь сохранить себя и в старом качестве: писать и о своих работах. Таким образом, моя старая кличка поделилась, я непременно стану на ноги и как художник, и как критик, и автономно, и в единстве. А пока надо обтесать гору камней.

Проба натурального камня пока отрицательная. Вокруг нас каменный вал, скакал я по нему с молотком и зубилом, выяснил, есть два рода: очень красивый серый вулканический и гранит. Устроился в одну из суббот на виду моря и рубил вулканический, он поддается, но множество трещин и раковин мешают. Так и осталась лежать незаконченной голова апостола на гряде, а гранит чудовищно трудоемок.

Я же, в сущности, пока выясняю отношения с формой в своей системе целей, и то, что получается, не более, как эскизы, которые затем потребуется переводить в больший размер, и потому материал должен быть более податлив, на этот случай искусственный приемлем.

... Новый Год встречаем с солнышком, щебетом птичьим, их здесь тьма со всего света. Закончу письмо и пойду с детьми на прогулку: послушать воду, что плещется в реке за нашим поселением. Эта горная речушка - зимняя, катится по горкам с Хермона, снежная шапка которого от нас в пятидесяти километрах, этакий миниатюрный Памир, где есть лыжная база и всякие экзотические удовольствия. Более трех недель солнышко, а перед тем шли дожди, и трудно сказать, что милее: солнечная ласка с запахами свежих трав или шелест дождей.