— Ничего особенного. Лучше запомните хорошенько, что я вам скажу. Когда приедете в пансион, сразу же спросите, прибыл ли преподаватель музыки.

— Какой преподаватель?

— Ваш учитель музыки… или танцев… В общем, вы наняли его, чтобы заниматься два часа ежедневно — штудировать репертуар.

— Забавно… Ну, а если там не окажется никакого преподавателя?

— Тогда скажите, чтобы его немедленно проводили к вам в комнату, как только он объявится.

— Но кто же он, этот учитель?

— Я.

— Так значит, вы собираетесь там за кем-то следить?

Краг, казалось, не слышал вопроса.

— Полагаю, — сказал он раздумчиво, — полагаю, что двух часов будет достаточно… В противном случае вам придется нанять и учителя хороших манер — часа на два в день.

— И кто же станет этим учителем?

— Я.

Стелла расхохоталась.

— И кроме того, — продолжал детектив, — в пансионе проживает дама, которой вы должны уделить чуточку внимания. Вы должны как можно быстрее с ней познакомиться и держаться с ней как можно дружелюбнее.

Фрёкен Стелла удивленно распахнула глаза.

— Старая карга в кресле-каталке — прекрасная компания для молодой женщины… Не цужны мне такие подруги!

— Но это молодая дама, — возразил Краг. — Молодая, красивая… и очень одинокая.

Стелла изобразила на лице ангельскую доброту.

— И вы немножко ободрите, поддержите бедняжку, — наставлял детектив.

— О… я буду вывозить ее на прогулки…

Краг протянул ей руку.

— Спасибо, Стелла.

Он направился к выходу, затем вдруг обернулся и приложил палец к губам.

— И помните — лишнего не болтать!

У выхода из Тиволи Краг поймал такси и поехал домой.

Там его уже дожидался посыльный с письмом.

Он взглянул на мальчишку.

— Кто тебя послал?

— Я из пансиона фру Хейг, — ответил тот.

Детектив вскрыл конверт и прочел:

«Господин Краг!

Я подумала, вам будет интересно узнать, что в пансионе появился еще один англичанин, господин в клетчатом костюме. Он разгуливает повсюду с красной книгой в руках. Не желаете ли пожить у меня?

С уважением Персивалина Хейг».

Краг написал следующий ответ:

«Уважаемая фру П. Хейг!

Насколько я могу судить, у вас нет абсолютно никаких оснований опасаться англоговорящих постояльцев, ни нового, ни тех двоих. В настоящий момент я занят другим расследованием, и на это уходит все мое время. Так как у вас ничего существенного не происходит, я вынужден отказаться от вашего дела. Следовательно, отказываюсь и от комнаты в вашем пансионе. Но если случится нечто экстраординарное, то, разумеется, сообщите».

Краг запечатал письмо и передал его посыльному.

— Это очень важное письмо, — сказал он, — и ты должен передать его в руки фру Хейг.

Мальчишка кивнул и сказал, что непременно передаст. После чего поспешно ретировался.

Теперь направится прямиком к американцам, — вслух размышлял Краг.

Переодеться для роли учителя танцев было, в общем-то, не сложно; во всяком случае Краг был уверен, что его не узнают.

В пять часов пополудни, когда Краг с довольной улыбкой стоял перед зеркалом, любуясь своим «произведением», в дверь позвонили.

«Неужели снова посыльный от неугомонной фру Хейг», — подумал детектив. Он нахмурился, — хозяйка пансиона становилась слишком назойливой.

Однако на сей раз чутье подвело его, — принесли телеграмму.

Асбьёрн Краг догадался о содержании телеграммы, даже еще не развернув ее. Потому и не удивился, прочитав одно единственное, однако весьма красноречивое слово: «Кардайген», то есть «убирайся к черту!»

Он улыбнулся, задумался.

Существовало три возможных объяснения. Во-первых, возможно, чикагские полицейские просто не сумели ответить на его запрос; а во-вторых, они могли ему не доверять, поскольку Краг не являлся штатным сотрудником полиции. Не исключался и третий вариант: американцы утаивали нужную ему информацию, преследуя определенные цели.

Детектив склонялся к последней из гипотез.

Во всяком случае, телеграмму можно было отложить в сторону. Что он и сделал.

Краг вызвал звонком экономку и сказал, что, если его будут спрашивать, — он в отъезде. И тотчас же вышел из дома.