Профессор и лесничий молча подошли к стоявшим у дома людям. Они разглядывали разбитое окно подвала.

Лесничий объяснил, что когда управляющий уехал на велосипеде, чтобы сообщить им о случившемся, люди во главе с конюхом стали осматривать дом. Так обнаружили это разбитое окно. Получатся, что вор проник в дом через подвал. Оттуда прошел на кухню, находящуюся в подвале, сломал дверь, поднялся по лестнице и попал в коридор.

— Мы можем точно проследить весь его путь, — продолжал лесничий. — Обнаружив разбитое окно, люди поняли, что имеют дело с обычным вором и окружили усадьбу. Повсюду расставили дозорных. К сожалению, ни у одного из них не было оружия. Заряд дроби, выпущенный по ногам, был бы очень кстати.

— Теперь понятно, почему он убежал. Он увидел дозорных и испугался, что угодит за решетку. Вы поднимались в те комнаты?

— Да.

— Он украл что-нибудь?

— По-моему, нет. Ни один шкаф не открыт, а взять с собой что-нибудь крупное он просто не мог — ведь ему пришлось лезть по карнизу. Мы уже предупредили полицию. Ей будет легко задержать его по приметам — черноволосый, в костюме, без шляпы, да еще шрам на лице.

— Ошибаетесь, — заметил профессор. — Этот человек уже не первый раз появляется в связи с этим делом. Он просто колдун. Лучшие сыщики Копенгагена несколько недель гонялись за ним, но он только водил их за нос.

— Что же нам делать? — растерянно спросил лесничий.

— Подождать, пока проснется Торбен.

— Может, нам следует поставить охрану возле тех комнат? Вдруг он вернется?

— Нам ничего не следует делать, — многозначительно сказал профессор. — Кто знаёт, может, Торбен ждет от нас именно пассивности. Может, он заинтересован в том, чтобы ничего не предпринималось. Наблюдая за ним, я понял, что он сделал выбор и решил все предоставить на волю случая и судьбы. Тебе знакомы игроки, которые в решительный момент игры понимают всю безнадежность своего положения и, упав духом, бросают карты на стол? Торбен тоже упал духом.

— Но почему он все-таки приехал сюда? — с недоумением спросил лесничий. — И почему явился в свой дом таким странным образом?

— Можно предположить, что он ждал этого вора. И хотел встретить его именно в тех комнатах.

— Значит, это все-таки не обычный вор?

— Нет, — ответил профессор. — С таким же успехом мы можем считать его гостем, незнакомцем, которого ждал Торбен.

— Ждал с нетерпением? — предположил лесничий.

— Да, или со страхом, даже с ужасом, как угодно, — задумчиво ответил профессор. — Когда я вспоминаю странное поведение Торбена, последнее мне кажется наиболее вероятным.

В то время, как профессор и лесничий беседовали о таинственном госте, произошло новое событие. Вдали послышался шум автомобиля, ехавшего по аллее в сторону замка.

Все с любопытством повернулись в ту сторону.

Из зеленого коридора аллеи вынырнул небольшой черный автомобиль и подъехал к замку. В автомобиле ехал только один человек, он и сидел за рулем, на нем был коричневый кожаный плащ и спортивная каскетка. Профессору он показался знакомым.

Автомобиль остановился у главного входа, приехавший вышел из него и оглядел толпу. Увидев профессора, он снял каскетку и с улыбкой подошел к нему.

Теперь профессор узнал его. Это был антиквар Хенглер. На душе у профессора стало смутно.

Мы начинаем собираться, подумал он, один за другим.

Сперва приехал я, потом — Торбен. Человек со шрамом тоже как будто здесь побывал. А вот теперь и Лоренцо Хенглер. Мы действуем независимо друг от друга. И все-таки нас ведет одно и то же стремление. С того утра, как был найден убитый господин Мильде, мы все оказались вовлечены в некое движение, которое приближает нас к решению этой загадки, и, по-видимому, ждать уже недолго.

В ту минуту профессору остро недоставало одного человека. Он вдруг почувствовал себя одиноким. И подумал о том, кто находился далеко отсюда. О сыщике Ристе.

— Вы из Копенгагена? — спросил он у антиквара.

— Да, — ответил Хенглер. — Дивная поездка.

Однако на его машине совсем не было пыли, как будто она проехала всего несколько километров.

Человек, не знавший об убийстве господина Мильде и вдруг оказавшийся перед замком, увидев взволнованных людей перед разбитым окном подвала, сразу понял бы, что тут случилось какое-то несчастье. Обитатели усадьбы молча стояли вокруг управляющего Кристенсена. Их мрачные, замкнутые лица говорили о том, что у них есть свое мнение о случившемся, но так как оно, по-видимому, никого не интересовало, они, как свойственно крестьянам, отделывались иносказаниями. Кристенсен поддал ногой осколок стекла, он тоже помалкивал и скрывал свои мысли, словно думал: все равно нам никто не верит! В середине толпы, уперев руки в бока, стоял высокий, светловолосый лесничий, его ноги в сапогах с высокими голенищами как будто вросли в землю, взгляд перебегал с одного на другого. Казалось, его присутствие только усиливало недовольство людей. Он напряженно над чем-то думал. Профессор Арвидсон с трудом сдерживал волнение, он уже преодолел усталость, в нем не осталось и тени сонливости, лишь холодное спокойствие, которое достигается невероятным усилием воли и может привести к Самым досадным вспышкам. Он был очень бледен. Антиквар Хенглер, вежливо улыбаясь, с недоумением оглядел всех и выразил сожаление, что приехал не вовремя. Но не исключено, что сдержанность крестьян, горечь лесничего и, главное, нетерпение профессора объяснялись именно неожиданным появлением этого человека.

— У вас у всех такой вид, будто здесь случилась какая-то неприятность, — сказал вдруг Хенглер. — Сегодня ночью?

— Нет, утром, — ответил профессор. — Всего час назад.

— Что же произошло?

Профессор промолчал.

— Надеюсь, ничего непоправимого? — продолжал Хенглер.

— В дом забрался вор, — сказал лесничий.

Хенглер с сожалением развел руками. Потом показал на разбитое окно:

— Другого и ждать нельзя, если такой большой дом стоит пустой. Но, надеюсь, семейство Мильде хранит свое серебро не в подвале?