Шрифт:
Справа появляется Оттилия с несколькими книгами.
Оттилия. Готфрид! Какая неосторожность. Тебя слышно даже внизу, в кассовом зале. Если тебя обнаружит уборщица, мы пропали!
Франк Пятый. Я просто уже не в силах торчать безвылазно в этой мансарде!
Оттилия кладет книги на письменный стол.
Оттилия. Франк! Быть твоей вдовой — не подарок!
Франк Пятый. Эти похороны лишили мое существование последней крохи смысла.
Оттилия. За это страховая компания уплатила триста тысяч.
Франк Пятый. Оттилия, я должен бродить под видом священника, чтобы меня никто не узнал! Никогда дела частного банка Франков не шли так плохо, и это при моем правлении! Провал, полный провал!
Оттилия. Что за ерунда!
Франк Пятый. Никакой я не директор банка, я, к сожалению, очень и очень хороший человек.
Бредет через зал, жалуясь на свою судьбу.
Франк Пятый.
Третий Франк, Гонконга властелин, Маковых плантаций и долин, Колумбийский идол, исполин! — Ты людей давил, как пластилин. Конопля, да мак, да кока… Миллиарды — всякий раз! — Уж ты сам не помнил — сколько Слушать славный тот рассказ, Оседлав твои колени, Мне мальчишкой довелось. Где же ты, былое время? Безвозвратно унеслось.Оттилия. Не волнуйся. Иди. Почитай своего Гёте или снова займись Мёрике [5] .
5
Мёрике Эдуард (1804–1875) — немецкий поэт-романтик, воспевавший прелести уединенной жизни на лоне природы.
Франк Пятый (берет две книги). Гёте! Мёрике! Я теперь просто не способен сосредоточиться на благом мире духа. Когда я смотрю на своих предков, я валюсь на пол от стыда. (Бредет дальше.) На литературу им было наплевать. Слово «благотворительность» они никогда не слышали, никогда не ступали на порог церкви, но жизненная сила била у них через край. А что я? Они заправляли игорным бизнесом, а я — председатель церковного общества, при них бордели росли как из-под земли, а я устраиваю поэтические вечера! (Швыряет обе книги на пол.) А их дисциплина! Они разрушали континенты своими махинациями, но их служащие — все без исключения — были порядочными людьми. А у меня? Все жульничают, даже уборщица и та ворует, и я не отваживаюсь сказать ей слово из страха: а вдруг она что-то знает. Ах, почему я не могу быть здоровым, сильным коммерсантом, какими были мои праотцы!
Франк Четвертый, ты, отец родной! Я — твой бестолковый сын дрянной, Кто за мусор честности пустой Платит богомерзкой нищетой. Скинут был Дюпон [6] великий, Чтоб гребла твоя рука — В марте — медь; в апреле — никель; В мае — нефть и ВПК. Ты, лишь пикнет кто, — любого Мигом втаптывал в навоз. Не вернуть уже былого! Все навеки унеслось!Стук в дверь справа.
6
Дюпон — имеется в виду один из представителей богатейшего американского клана химических и нефтегазовых монополистов.
Франк Пятый. Уборщица.
Оттилия. Если Эмми тебя увидит, все кончено!
Франк Пятый. Задуши ее на месте.
Оттилия. Задуши! Всегда я да я. Задуши ты хоть раз.
Франк Пятый. Я не умею, Оттилия, я не умею.
Оттилия. И к тому же уборщицу, сейчас, когда они такая редкость.
Франк Пятый. Надо — значит, надо.
Оттилия. Пойди в соседнюю комнату.
Франк Пятый. Это не поможет, она же меня слышала. Придуши ее, бедняжку Эмми.
Снова стук. Франк прячется за портретом одного из предков. Оттилия снимает с плеч шелковую шаль, садится за письменный стол, готовит удавку.
Стучат в третий раз.
Оттилия. Войдите.
Справа входит Бёкман.
Бёкман. Милостивая государыня!
Оттилия (с облегчением). Бёкман!
Франк выходит из-за портрета предка.
Франк Пятый. Мой управляющий! Мой лучший друг! Слава Богу, Эмми спасена.
Присаживается рядом с Оттилией за письменный стол.
Оттилия. Что стряслось, Бёкман, почему так поздно?
Бёкман. Пропащая моя жизнь.
Франк Пятый. Ну, дружище, ну!
Бёкман. Я был сегодня у нашего доверенного врача. Он швырнул мне правду в глаза.