Улыбка была радостной и нежной. Она не ослепляла, а успокаивала. Это показалось

Газамару забавным.

Газамар выждал и последовал за Голдофом. Это был редкий случай, когда он был

спокоен.

И радовался он, похоже, не только от успеха на задании.

* * *

Газамар вернулся в свой кабинет в бараках. Он вызвал Голдофа. Он пришел на

разговор с Газамаром. И тот обрадовался, когда Голдоф начал бодро рассказывать о

Ширил.

– Похоже, не зря я тебя отчитывал.

– Сначала мне не понравился приказ Газамара-сана, но теперь я понял, что хотел с

ней поговорить. И я понял важность общения с людьми.

– Верно...

Намерения были другими, но это говорить не стоило.

– Я не думал, что у меня получится, ведь у меня нет друзей. Это неплохо, да?

Впервые Голдоф выпил с Газамаром. Он рассказал, как уважает рыцаря Газамара,

как хорошо управляет Нашетания. Он рассказывал о настоящем отце, пустив слезы. А

потом Голдоф мог говорить только о Нашетании. Сто раз о принцессе.

Газамар слушал его и думал. Задание Нашетании продвинулось на шаг. Но будущее

все еще было неясным. Голдоф все еще думал только о Нашетании. Будет сложно

переключить его на Ширил.

Голдоф еще дважды приходил домой к Ширил. Газамар не мог все время оставлять

дела, чтобы следить за ними, но выглядело так, словно у них все шло хорошо.

Прошло сражение с наемниками. Женщины собрались и шумно болели за Голдофа.

За ним сидели Ширил и ее родители. Голдоф победил без проблем. Он развернулся и

помахал Ширил.

Несколько девушек ошиблось, помахало в ответ, а парочка даже потеряла сознание.

Ширил смутилась. Но она помахала Голдофу в ответ.

Нашетания, сидя в ложе для аристократов, поманила Газамара.

* * *

Пока все шумели после сражения, Газамар отправился к Нашетании в комнату.

Служанки поспешили покинуть комнату.

Было бы странно оставлять принцессу наедине с мужчиной в комнате, но в ее случае

никто не возражал.

В этой комнате Нашетания выполняла свои обязанности. Стены украшали гобелены,

мебель была изящной и дорогой. Гобелены были большими, можно было рассмотреть

детали.

Местами виднелись прорези и трещины от мечей Нашетании - следы ее тренировок

как Святой Мечей. А еще на стенах висела броня.

– Проходите.

Нашетания уже сменила роскошное платье, в котором она была на состязании, на

обычную тунику и штаны. Нашетания двигала пером по пергаменту. Она побывала на

игре, а теперь ей пора было возвращаться к работе. Она была занятым человеком.

– Как и ожидалось, наемникам до нас далеко.

– Это меня не беспокоит. Поговорим о той девушке, что сидела в углу трибуны

зрителей.

– Да, Ширил Мемора.

– Я слышала, что она обычная. Но она милая.

– Небольшие проблемы с зубами, но остальное в порядке.

– Что тут такого? Какие у Голдофа с ней отношения?

Нашетания отложила перо и посмотрела на Газамара. Ее глаза сияли. У Газамара

тоже. Он рассказал ей все, что слышал сам и от Голдофа.

– Все еще не так хорошо. Но я вижу, что прогресс наметился.

Нашетания закружилась по комнате, будто в танце.

– Дружба есть. Другой вопрос: разовьется ли она в любовь?

– Знаю.

Нашетания замерла. Она хитро рассмеялась и указала на Газамара.

– Теперь нужно создать атмосферу, чтобы дитя стало тянуть к Ширил.

– Кхм.

– Процедуру оставляю вам. Справитесь?

Газамар почесал голову. Нашетания снова затанцевала.

– Разве это забавно? Любовь людей?

– Я делаю это не веселья ради. Это все ради Голдофа.

Нашетания возмущалась. Но Газамар знал. Нашетания любила романтические

истории. Еще веселее было тянуть за ниточки по своему желанию.

– Да, это просто показалось забавным.

– Ладно, не о том речь. Старайтесь изо всех сил

Нашетании казалось, что все уже сказано, но Газамар хотел задать еще один вопрос:

– Почему вы не можете быть возлюбленной Голдофа?

Нашетания перестала танцевать и застыла, глядя в глаза Газамара.

– Что за глупости? Это невозможно. И он не похож на брата.