Шрифт:
– Что, прошу прощения?
– Мне нравятся такие, как мой старший брат. Голдоф хороший, но не такой.
Газамар подумал о брате Нашетании. Он вспомнил лицо Клистомы, умершего во
время гражданской войны. Клистома был светлым и хрупким юношей. Он даже мечом в
бою орудовать не мог. И в политике отец никогда не выделял его, и он не делал успехов.
Люди даже не помнили о его существовании. Таким он был человеком.
– Кристома-сама...
– выдавил Газамар.
– О, я вижу удивление? Моя романтическая сторона вас поражает?
– Нет.
– Я рада. Я жду, когда появится кто-то, похожий на моего брата, и заинтересует меня.
Но таких, как Клистома, в мире было полно. Газамар не понимал, чего она хочет. Он
не понимал чувства Нашетании, цепляющейся за симпатию к человеку, погибшему пять
лет назад.
– Так что насчет Голдофа?
– Нашетания резко сменила тему.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Полагаюсь на вас
– Да, я все выполню для принцессы.
Газамар опустил голову и покинул комнату Нашетании. Он беспокоился из-за
Клистомы, но сейчас должен был думать о Голдофе.
* * *
Газамар вышел из комнаты. Лицо Нашетании медленно изменило выражение. Ей
будто что-то сильно нравилось. Она не показывала такое лицо подданным.
Нашетания размышляла. Управлять Газамаром было просто. Он выполнял почти
невозможные поручения принцессы, но был вернее всех, несмотря на сложности.
Нашетании это нравилось. Один его поступок удивил ее, но это не имело значения.
– Вот бы все были такими податливыми, как Газамар, - сказала Нашетания, глядя на
стол. Там были кипы документов.
Финансовая сторона Пиены. Король таким не занимался. Прошлые поколения
правителей накопили много денег, но потом из-за долгов почти все раздали. Страна была
в плохом положении.
Поэтому Нашетания выбрала ответственного за финансы по умениям, им оказался
канцлер Хутц. И страна держалась.
Сейчас враждебно настроенных лордов осталось не так много. Это был результат
политики Нашетании. Она заботилась об обычных жителях. И люди богатели, а страна
процветала. Но такое отношение не нравилось рыцарям и аристократам.
Но аристократы и рыцари пока были верны Нашетании. Верность рыцарей, что
служили королевской семье, была непоколебимой. Но как долго это продлится?
Все зависело от действий Нашетании и канцлера Хутца. Их действия поддерживала
сила и слава Голдофа. Но растущее недовольство все равно проявится. И страна рухнет.
Не сегодня и не завтра, но лет через тридцать.
Но это не имело значения. Через пару лет мир изменится. Пробудится Маджин, и вся
ситуация изменится. Конец страны станет мелочью.
– Нет уж...
Нашетания смотрела на бумаги. Даже если Пиене придет конец, дела выполнять она
должна была.
Но Нашетания решила продолжить после небольшого перерыва и попросила
служанок подготовить все к купанию. Они заранее угадали и нагрели воду. Они добавили
в воду ароматные масла. Аромат яблоневого цвета, который Нашетания обожала.
Нашетания прошла в соседнюю комнату. В этой комнате она бывала часто. Стены
тут были украшены гобеленами, полками с разными предметами, зеркалами, а еще
мечами, броней и тренировочным снаряжением. Такое сочетание было противоречивым.
Нашетания сняла одежду.
– Нашетания, все хорошо?
– раздался в комнате голос.
Служанки все еще были в соседней ванной, в комнате была только Нашетания.
– Захотелось принять ванну?
Нашетания перестала раздеваться. Она не двигалась и ответила голосу:
– Если ты тоже хочешь, можем поделиться идеями.
– О чем ты?
– Что ты собираешься сделать с Голдофом-саном? Ты, вроде бы, уже решила не
делать его своим спутником. Какой тогда план?
Нашетания поворачивала голову. Она осталась в нижнем белье.
– Я ничего не планирую. Я просто думаю о Голдофе и помогаю ему.
– Что тогда за хитрости с Голдофом-саном?
– Я просто говорила с Газамаром. Я не всегда все планирую.
Нашетания чуть надулась.
– Стоило мне увидеть Ширил, как я поняла, что она хорошая, и она сможет сделать