– Чистое, с большой луной и россыпью звезд. А зачем ты спрашиваешь?

– Я просто пытаюсь вспомнить, каким бывает небо.

– Не думой об этом, пока не стало больнее.

– Больнее? Мне не станет больнее, я просто забыл, каким бывает небо, я забыл, что такое луна и какого цвета звезды. Цвет… для меня не существует цвета, — сказал он тихо, облокотившись локтями о перила.

– Ты чего? — растерянно спросила девушка, не понимая зачем он ей все это сказал.

– Ничего… наверно, просто устал.

Он вошел в дом, поднялся к себе, закрыл дверь и замер, не зная, что он чувствует и что делать с этими чувствами. Прошлое и настоящее столкнулись, и в этом столкновении он должен был найти дорогу в будущее. Он был обязан сделать то, что хотел сделать вот уже девять лет, но так и не смог, а теперь от этого зависела не только его жизнь, но и его чувства, его любовь и жизнь той, которую он любил.

Он хотел научиться жить, но от одной этой мысли становилось тяжело под весом чувства вины, сожаления и боли…

Ночь — это славное время для вампира, это лучшее время, для Наташи. Сейчас, ночью, она поднималась в небо и летела. Разрезала крыльями воздух и жила, как птица. Хотя она больше походила на летучую мышь, но сравнение с мелким вампиром никогда не льстило ей, а вот птица… это совсем другой разговор.

Кровь… Его вкус… все, что было о нем, хранилось в ее памяти и ей казалось, что его энергия знакома ей. Но откуда? Она не могла вспомнить. Она прокручивала всю свою жизнь снова и снова, но не могла найти в ней никакой зацепки, никакой связи с Сэтом, только это бесконечное навождение…

Илья вернулся домой лишь на следующий день. Всю ночь он говорил с сестрой, не имея сил отвести от нее глаз. Жаль только это прикосновение к прошлому, после радости заполнилось равнодушием, во многом даже после откровений они были чужими людьми, что не видели смысла цепляться друг за друга, оставляя за собой благоговенное право набрать заветный номер и поговорить с родным человеком, понимая при этом, что и говорить уже не о чем, кроме болезненного прошлого.

Сэт сидел в гостиной и быстро бегал пальцами по кнопкам ноутбука. Он знал больше сотни языков, среди которых было немало древних и редких, поэтому он занимался переводами различных книг, рукописей, документов и мог заработать этим неплохие деньги. Сейчас он был занят древним договором первого короля тьмы с Ремерией. Это был заказ самого советника короля. Левая рука юноши лежала на документе, бережно, касаясь старинного текста, правая писала уже готовый перевод. Как его мозг так легко переводил? Этого он и сам не понимал, просто текст, проходя через его сознание, менял свою языковую структуру. Жаль что в этом тексте более сотни страниц, придется потратить на это весь день. Ведь завтра к полудню перевод должен лежать на столе у заказчика.

Вы спросите, как слепой может работать за компьютером? Спросите лучше у Максимуса, что он вшил Сэту в шею, так станет проще понимать. Сэт был соединен со своим ноутбуком. Длинный провод тянулся от механизма к его шее и исчезал где-то в седых локонах.

В комнату зашел Илья.

— Что-то ты бледный. Как ты себя чувствуешь? — спросил он, взглянув на ученика.

— Нормально. Вы не волнуйтесь, боли больше не появлялись, — уверенно, но грустно сказал Сэт, оторвавшись от работы и глядя учителю в глаза, будто открываясь перед ним.

— А что тогда?

Сэт не ответил, а лишь многозначно кивнул в сторону календаря, стараясь не смотреть на дату. Илья взглянул на число. 17.06.2005 Он все уже знал и понимал.

— Если хочешь, съезди к ней. Я думаю, она была бы рада знать, что ты о ней помнишь, — предложил он ободряюще.

В бледных глазах Сэта на мгновение сверкнула искра жизни.

— Вы что серьезно?! — не поверил он своим ушам.

— Вполне.

— А как же тогда отречение от прошлого?

— Знаешь, — начал Илья, присаживаясь рядом, — я тоже отрекся, но сестру помню. Наверно родные — это то, от чего никто и никогда не сможет отречься в нутрии своего сердца. На словах — ДА, но в душе… это просто невозможно. Раньше я боялся тебя туда пускать. Мне казалось, что это может толкнуть тебя к какой-нибудь глупости. Тогда ты был ребенком, но сейчас ты повзрослел и способен решать все сам, но не забывай — там не только она.

Сэт еще больше побледнел и опустил глаза.

— Не думай об этом. Ты не виноват!

— Это относительно. — Сэт поднял глаза и посмотрел куда-то сквозь Илью, сквозь реальность и время, куда-то в свое прошлое, что все еще держало его окровавленными руками. — Хотя это сейчас абсолютно не важно. Меня некому судить и прощать меня тоже некому. Просто больше никого не осталось, только вы и память…

Илья тяжело вздохнул, глядя на эти не живые, давно уже мертвые глаза.

На кладбище было тихо. В этот солнечный день оно было пустынным и светлым, будто оставленным этим миром и этой суетой.