– Проклятие, - произнесла тетя Бекк. – Придется начинать снова. Айвар, следи за моей шпилькой.

Чтобы избавиться от свертка, много времени не понадобилось. Когда я снова вернулась, Айвар таращился на тетю Бекк, выглядя так, словно внезапно лишился рассудка. Тетя Бекк говорила:

– Теперь повторяй за мной. Я хороший моряк. Меня никогда не беспокоит морская болезнь. Продолжай – я хороший моряк…

Айвар послушно произнес:

– Я хороший моряк. Меня никогда не беспокоит морская болезнь.

– Очень хороший моряк, - подсказала тетя Бекк. – Никакая погода никогда не влияет на меня.

– Очень хороший моряк, - повторил Айвар. – Никакая погода никогда не влияет на меня.

– Хорошо, - тетя Бекк щелкнула пальцами перед глазами Айвара, после чего присела на пятки и внимательно осмотрела его.

Айвар моргнул, пошевелился и оглядел маленькую тусклую комнату.

– Как ты теперь себя чувствуешь? – спросила тетя Бекк, протягивая ему чистую рубашку.

Айвар посмотрел на нее так, словно одно мгновение не был уверен в ответе. Потом он, кажется, пришел в себя.

– Оу! – произнес он. – Во имя Стражей, я голоден!

– Естественно, - согласилась тетя Бекк. – Лучше тебе поторопиться и добыть себе завтрак, пока Ого не съел все овсяные лепешки.

– Боги Чалдеи! – Айвар вскочил. – Я его убью, если так.

Стянув рубашку спереди, он поспешил в столовую. Тетя Бекк поднялась на ноги и воткнула шпильку с рубином обратно в волосы, выглядя удовлетворенной. Самодовольной, на самом деле.

Я собиралась последовать за Айваром на случай, если он набросится на Ого. На Ого никогда нельзя рассчитывать, чтобы он защищался как следует. Но тетя Бекк остановила меня.

– Не сейчас, - сказала она. – У нас есть работа. Я хочу узнать, что Мивенна упаковала в наши сумки.

Я тихонько вздохнула и последовала за ней мимо трапа. Сумки были сложены в углу нашей каюты. Тетя Бекк опустилась на колени и расстегнула пряжку верхней. Оттуда донесся сильный запах. Это был не совсем плохой запах – скорее похожий на ромашку и испортившийся мед, но не совсем. От него меня немного затошнило. Тетя выругалась и захлопнула сумку.

– Наверх на палубу, - сказала она мне. – Ты возьмешь эти две, Эйлин.

Я сделала, как она велела, но не без труда. Сумки были тяжелые – из высококачественной кожи. Я думала, тетя Бекк собирается выбросить их в море. Но она остановилась под сенью шлюпки там, где та была привязана к палубе, и свалила туда сумки.

– Клади сюда свои, - велела она мне, опускаясь на колени, чтобы открыть одну из них, - и посмотрим. Что у нас здесь?

Она вытащила богатое льняное платье и осторожно развернула его. В каждой складке лежали коричневые веточки трав.

– Хм, - произнесла тетя, осматривая и обнюхивая.

Ее лицо застыло. Какой-то момент она просто стояла на коленях. А потом весело вскинула голову и сказала:

– Ну, надо же. Мивенна без сомнения хотела отпугнуть моль и как всегда сделала всё неправильно. Бери каждый предмет одежды, который я даю тебе, и вытряхивай за борт. И смотри, чтобы по ветру. Постарайся, чтобы ни одно из этих несчастных растений не коснулось корабля, да и тебя тоже.

И она, свернув платье, сунула его мне в руки.

У меня ушло полчаса на то, чтобы вытрясти все травы. Тетя Бекк передавала мне одно за другим нарядные одеяния – каждое сложенное, каждое набитое травами, словно приготовленный для жарки гусь. Шерстяные приходилось вытряхивать бесконечно, поскольку веточки цеплялись за ткань и застревали в ней. Примерно полчаса спустя я вспомнила спросить:

– А это не отравит море, тетя Бекк?

– Нет, ни в малейшей степени, - ответила тетя Бекк, доставая нижнее белье. – Ничто так не разрушает дурную магию, как соленая вода.

– Даже если она ненамеренная? – спросила я.

Тетя Бекк слегка улыбнулась мрачной улыбкой.

– Что касается этого, - произнесла она и больше ничего не добавила, просто передав мне сверток нижнего белья.

В итоге у нас имелась куча распотрошенной одежды и четыре пустые сумки. Тетя Бекк стояла на коленях рядом с кучей, подбирая рубашки и рукава, принюхиваясь и качая головой.

– Всё еще пахнет, - сказала она. – Эта одежда такого прекрасного качества, что мне претит выбрасывать ее в море. Встань на нее на колени, Эйлин, иначе ее унесет ветром, а я посмотрю, что можно сделать.