Тем временем два фрегата так и остались охранять корабль, отводя его в сторону, а два других бросились наперерез пирату, желая зайти с двух сторон. Ворон чуть усмехнулся и отдал приказ:

– Носовая батарея, готовься! Зарядить книппеля! Бортовые батареи, готовься! Зарядить ядра! Фальконеты, зарядить картечь!

Нами смотрела, как быстро и без лишней суеты пираты заряжают орудия на верхней орудийной палубе. Один и тот же человек брал из ящика нечто продолговатое, помеченное полоской синего цвета и напоминающее сверток промасленной бумаги.

– Что это?– Нами подняла вопросительный взгляд на капитана.

– Это патрон,– пояснил Ворон.– Или снаряд, как угодно. Состоит из полой латунной гильзы, заряда пороха и небольшого количества зажигательной смеси для равномерного воспламенения заряда.

Как оказалось, у пушек, установленных Фрэнки, присутствовал затвор и спусковой механизм, так что не было нужды возиться с пальниками и подолгу перезаряжать орудия. Но дизайн пушек остался классическим, преследуя две цели: ввести врага в заблуждение и понравиться Ворону.

– Пушки готовы, сэр!

– Замечательно,– оскалился Луффи.

– Книппеля готовы, сэр!

Ворон прищурился и почувствовал опасность от ближнего фрегата, заходящего слева. Его товарищ, удумавший зайти справа, держался на почтительном расстоянии, явно готовясь к залпу с борта.

– Держитесь!– крикнул Луффи и увел корабль влево, уходя от залпа носовых орудий фрегата. Четыре носовые пушки ударили одновременно, немного замедляя ход судна отдачей. «Нельзя давать залп одновременно,– вспомнил Луффи наставления Корвина.– Залп, особенно залп от борта, дается поочередно от кормы к носу или от носа к корме, иначе единая мощная отдача может сместить корабль». Четыре ядра свистнули в воздухе, ядра, не книппеля, и зарылись в воду по правому борту. «Дилетанты,– подумал Луффи.– Думают, раз я повывел здесь пиратов, то и опасности нет. А вот хрена!»

Пользуясь тем, что пушки врага разряжены, Ворон повернул корабль носом к носу противника.

– Носовая батарея, целься! Залп!

Две пушки на носу громыхнули поочередно, правая выстрелила с небольшим опережением. Свистнули четыре ядра, попарно соединенные цепями, и обрушились на корабль. Один книппель разорвал такелаж, заставив фок-мачту пошатнуться, и ударил над палубой, а второй книппель попал точно в цель, срубая фок-мачту. Несколько Голосов пропало из поля зрения, а пираты обрадованно взревели, видя повреждения противника.

– Сходимся, парни!– крикнул Ворон.– Правый борт, готовьтесь к залпу в упор! Усопп, задай им из скорострельных, заряди картечь!

– Есть, капитан!– откликнулся Усопп и нырнул в люк на баке. Ворон не видел, как открылись два порта на носу поближе к килю, и оттуда выкатились трехствольные пушки калибром по двенадцать фунтов. Пушки чуть вздрогнули, занимая устойчивую боевую позицию, и начали поочередно стрелять. Свистела картечь, разрывая такелаж, повреждая рангоут и унося жизни многих тех, кто не успел спрятаться в трюме. Десять поочередных выстрелов прогремели за ту минуту, которая потребовалась бригу для преодоления расстояния в два кабельтова и схождения с военным фрегатом борт в борт на расстоянии метров в тридцать. Ошеломленные внезапным огнем большой плотности дозорные не оказали толкового сопротивления и оказались легкой добычей.

– Носовая батарея готова!– донеслось с бака. Ворон удовлетворенно кивнул и, как только два судна сошлись борт в борт, скомандовал:

– Правая бортовая батарея, отправьте дозорных к черту в бездну!

Пушки по правому борту поочередно грохотнули, сливая залп двадцати трех орудий в единый гул. Ядра калибром в сорок восемь фунтов, даже несмотря на то, что из-за нарезного канала ствола пушки потеряли добрую треть дульной энергии, с легкостью прошили фрегат насквозь, и как только Ворон разминулся с противником, как просевший, превращенный в решето фрегат разорвало на части взрывом детонировавшего порохового погреба. И только теперь до охраны Тенрьюбито дошло, что пора помочь товарищу, но второй фрегат, спешащий на помощь, оказался лицом к лицу с пиратами Ворона. Ворон резко крутанул штурвал, поворачиваясь к подплывающему врагу левым заряженным бортом. Грохотнули носовые орудия фрегата, но из-за спешки и неправильно рассчитанной качки все ядра зарылись в воду перед фрегатом, не долетев до Ворона доброго кабельтова.

– Спустить брамселя и бом-брамселя,– скомандовал Ворон.– Бортовая батарея, целься!

– Пушки готовы, сэр!– донеслось с правого борта. Ворон кивнул, уже точно зная, как закончится бой. Фактор неожиданности и перевес в огневой мощи на его стороне, но противники могут как следует потрепать его, если будут работать грамотно. Судя по совершенно не грамотным действиям, местным лейтенантам, командующим фрегатами, такое слово не знакомо.

Фрегат, понимая, что оказался в невыгодном положении, рванулся на разворот, стремясь уйти от залпа, но Ворон неторопливо вращал штурвал, продолжая удерживать врага, и стоило им сойтись борт в борт, как он тут же скомандовал:

– Огонь.

Снова слитный залп– и фрегат сильно замедлился, но не взорвался. Мачты, подрубленные ядрами у основания, с треском рухнули, полностью обездвиживая корабль.

– Поднять все паруса!– скомандовал Ворон, и корабль стремительно рванулся в сторону, а слитный залп носовых пушек двух фрегатов канул в воду за кормой. Лейтенанты поняли, что таким темпом Ворон с легкостью обойдет их и настигнет корабль Тенрьюбито, и быстро рванули наперерез. Цель у Ворона была иная: не дать фрегатам повернуться к нему вооруженными и заряженными бортами.