Край утеса. Уже близко. Еще чуть-чуть. Скала вдруг взвыла и полетела в него. Он потерял равновесие и упал. Капитан подхватил его под локоть, помогая подняться на ноги. Корни дерева. Они живые. А все остальное мертво. Давно мертво. Но так и не похоронено. Почему? Неважно. Потом. Юля. Она его любит. Он вернется. Обязательно. Еще чуть-чуть. Рук нет. Ног тоже. Но он вылезет. Он не отпустит корней. Вверх. Еще немного…

Никита катался по земле и скулил, зажимая руками уши. А под капитаном обрушился каменный уступ, и мужчина повис на корнях, скрипевших и раскачивающихся над голодной чавкающей бездной.

– Помоги!
– прохрипел он Анджею, залитому кровью и тоже зажимающему уши, лишь бы избавиться от навязчиво жадного мотива.
– Помоги!

– Обещайте… - безумные синие глаза оказались напротив лица капитана.
– Поклянитесь, что не тронете Юлю!

– С ума сошел… - выдохнул Кинтаро, чувствуя, как слабеют пальцы.
– И не собирался! Да клянусь, клянусь!

Мгновенное сомнение в глазах мальчишки показалось капитану вечностью, но потом его перехватили покрепче за руку и рванули наверх, к яркому солнцу, небу и жизни.

Юля не находила себе места. Она предложила помощь Малсару, но тот с сомнением оглядел девушку и покачал головой, кивнув на сложенную парусину, нуждающуюся в починке. Однако толстые длинные иглы для парусов не слушались девичьих пальцев, выскальзывая из рук. В результате Дылда приспособил для этой работы боцмана, ослабив ему путы на руках и приглядывая за пленником с заряженной остатками пороха аркебузой. Юля расчертила на черной гальке импровизированные солнечные часы, воткнув в центр круга палочку. Ее тень уже переползла за полдень, а Анжи все не было. Княжна до рези в глазах вглядывалась в туманные очертания бухты вдалеке, сходя с ума от тревоги.

– Похлебку, что ли, приготовь… - пробурчал плотник, воюя с пробоиной на брюхе шхуны.

– Я… не умею…

– Безрукая, - беззлобно сказал Сальва.
– Ни шить, ни готовить. А еще замуж собралась.

– Дык, сиятельная княжна, зачем ей…

– Так замуж за твоего господина собралась, так что ты, Дылда, смотри, - хохотнул плотник.
– Сам у них будешь и плошкой, и поварешкой!

– Да пошел ты! Сдалась она ему, цаца сиятельная.

Обидные слезы навернулись на глаза. Княжна закусила губу.

– Я научусь, - упрямо выдавила она.
– Всему можно научиться. И капитаном обязательно стану!

Ее заявление вызвало дружный хохот у мужчин. Юля уже открыла рот, чтобы дать гневную отповедь, но слова застряли в горле. Бухта вдруг стала… сморщиваться на глазах, теряя очертания и схлопываясь.

– Смотрите!
– княжна вскочила на ноги.
– Там что-то происходит!

Черный беззвучный взрыв потряс остров, потревожив полуденный сон Ирису. Бухта перестала существовать, погребенная скалами и поглощенная морской бездной. Юле показалось, что это у нее одним взмахом откромсали половину сердца. Ноги подкосились.

– Анжи… Он жив… Мы найдем его? Найдем! Пойдемте на поиски! Давайте!

Девушка порывалась немедленно бежать туда, но Дылда отрицательно покачал головой.

Ждать… Каким страшным и мучительным может быть ожидание! Юля взобралась на край утеса и застыла на холодном камне. Плотник попытался увести ее, но девушка с места не двинулась. Ей оставалось только молиться и верить, унимая кровоточащее отчаянием сердце. Анжи вернется. Единый не может быть так жесток, чтобы убить ее любовь…

Когда час спустя на горизонте появились изломанные фигурки людей, княжна заметила их первой. Она едва не сбила с ног Дылду, пытавшегося ее остановить, слетела по скользким скалам, чудом не сломав себе шею, и помчалась вдоль берега.

Она налетела на Антона, обрушилась, словно ураган, обожгла горячими слезами, повисла у него на шее, обняла так крепко, что перехватило дыхание. Юноша застыл. Рука сжала хрупкий девичий стан, готовый прогнуться под его желанием… Вторая потянулась к длинным растрепанным волосам, накручивая их на кулак… Задрать ей голову… Впиться хищным поцелуем, кусать и рвать припухшие губы… Сорвать одежду… Вонзиться в девственное лоно, завладеть этим податливым телом, жадно и грубо, поставить свое жестокое клеймо… Это его сокровище. И он получит его немедленно. Никто не остановит.

Юля упрямо заглянула ему в глаза, не обращая внимания на болезненную хватку за волосы, вытерла своим рукавом кровь с его лица и прошептала:

– Я люблю тебя…

И выплеснувшая нежность зеленых глаз остудила безумную жадность крысиного проклятия, которое почти завладело Антоном. Он ужаснулся сам себе и оттолкнул девушку с дороги, да так сильно, что она не удержала равновесия, упав на мокрую гальку.

– Пошла вон!

И поспешил к пещере, стремясь укрыться от взъяренной похоти, как крыса бежит от огня.