– Меня не будет рядом, так что... 

Он позволил предложению повиснуть.

– Я посею семена в её пустующей головке, - сказала Стейси, - но не буду бросать её за тебя.

Ох, что ж. Попытка не пытка. Однажды Тим уже делал это. Сможет сделать и снова.

– Что ж, - сказала Стейси, - полагаю, это прощание.

– Подожди! Мне нужна услуга. В смысле, думаю, ты мне должна.

Стейси усмехнулась.

– Я ничего никому не должна.

Но Тим всё равно должен был попробовать.

– Просто убедись, чтобы они не насели на Бена.

– Ты действительно думаешь, что я могу контролировать то, что делает мой бойфренд?

– Да!
– Тим раздражённо рассмеялся.
– Ты обвела нас всех вокруг своего пальчика. Так ты поможешь?

– А почему должна?
– надавила Стейси.

Тим сглотнул. Ему придётся осмелиться, один последний раз.

– Ты знаешь, почему.

На этот раз в трубке было тихо так долго, что Тим задумался, не сбросила ли она вызов.

– Полагаю, Молли Десаи была права насчёт милашек.

– Не говори Кристе. 

Он не знал, почему это было важно. Может быть, потому, что он не хотел, чтобы она думала, что всё между ними было спектаклем.

– Последнее, что мне нужно, так это чтобы она плакала ещё и из-за этого.
– Стейси сделала паузу.
– Полагаю, избивать гея - это как бить девушку. По крайней мере, я постараюсь убедить в этом мальчишек и заставлю их чувствовать себя тряпками, если такая мысль взбредёт им в головы. Они не тронут Бена, пока не захотят лишиться мужества в глазах школы.

– Звучит хорошо.
– Это лучшее, что кто-либо мог сделать. Он надеялся, что Бен пройдёт через выпускной год без каких-либо дальнейших проблем.
– Спасибо.

– Считай это прощальным подарком. Скорее Бену, чем тебе, я так полагаю. Спасти твой социальный статус не в силах даже я.

– Я могу о себе позаботиться.

– Нет, если Брайс получит второй шанс, - сказала Стейси.
– Так что ты будешь с собой делать, мистер Уаймэн?

– Продолжать бежать.
– Тим вздохнул в трубку.
– Это я умею лучше всего.

Остин, 1999 год

Тим водил пальцем по спине Трэвиса Кингстона, играя в "соедини точки" с веснушками, рассыпанными по его плечам. Простыни были спущены до пояса, утреннее солнце уже пекло. Трэвис зашевелился и зевнул, проводя рукой по копне своих каштановых волос. Тим мог представить, как тот перекатывается, приветствуя день, и крадет поцелуй у него, несмотря на утреннее дыхание. Вместо этого Трэвис подскочил и, как всегда, перевернулся и сел прямо.

Он опустил взгляд на Тима, который одними губами практически произнёс слова вместе с ним: - Мы не должны были этого делать.

– Но ты был пьян, - закончил Тим, со вздохом падая на спину.

– Да!

– Как и я. Как и всё грёбаное братство, но ты ведь не видишь их с нами в кровати?

– Не будь таким отвратительным.

Пока Трэвис выбирался из постели, Тим смерил его оценивающим взглядом и пожелал, всего раз, чтобы у них могло быть нормальное утро. Что какими бы они ни были закрытыми, они понимали, что дверь заперта, их товарищи по братству пытаются проспаться, и этот уединённый момент идеален для маленького веселья.

Вместо этого Трэвис сбил пустые пивные бутылки, слезая с кровати, с выражением паники на лице спеша остановить их, чтобы они не раскатились слишком далеко по полу. Будто шум выдал бы то, что они с Тимом сделали - что делали всегда, будучи пьяными.

Это была не совсем правда. Иногда Тим был трезвым, как в первый раз, когда Трэвис спотыкаясь вошёл в их комнату и забрался в кровать Тима, совершенно случайно.

Верно.

– Я в душ, - сказал Трэвис, одной рукой хватаясь за дверную ручку, а в другой держа чистую одежду. Он смотрел на Тима так, будто тот упускал очевидное.

– И?
– подтолкнул Тим.

– И ты в моей кровати!

В такое время в их комнату никто бы не пришёл, а если бы и пришёл, Тим сомневался, что кто-то помнил, какая кровать кому принадлежит. Но он знал, что Трэвис будет стоять на месте как идиот, пока он что-нибудь не сделает, так что Тим вылез из кровати и неторопливо почесался, давая Трэвису хорошо рассмотреть свой утренний стояк. С покрасневшим лицом и сжавшейся челюстью Трэвис отвернулся, отказываясь смотреть.

Тим хотел быть весёлым, но теперь он разозлился.