Тим мимолётно пожелал, чтобы он тоже мог вызывать у Трэвиса такую же улыбку, прежде чем обратил всё своё внимание на Эрика.

– Красивый дом, - сказал он.
– Вы первый владелец?

– Да, - ответил Эрик.
– Я построил его несколько лет назад, ещё до вашего рождения, держу пари.

– Вы сами придумали дизайн?

– Я в него вложился. А что?

– Мне просто интересно, не фанат ли вы кубизма.
– Если это сработает, Тим просто знал, что их ждёт внушительный чек.
– Может быть, Пикассо?

Эрик признательно кивнул.

– Я скорее фанат его друга Жоржа Брака.

Достаточно близко.

– "Человек с гитарой"?

– "Скрипка и подсвечник", - рассмеялся Эрик.
– Мне понадобится подтверждение. Ты не можешь быть из братства.

– Если от этого вам будет легче, - вмешался Трэвис, - я понятия не имею, о чём вы двое говорите.

– Твой друг поражает меня своими знаниями в искусстве, - объяснил Эрик.

– Только не задавайте мне вопросов, - сказал Тим, - иначе увидите, насколько ограничены эти знания.

– Ну, у тебя есть несчётное количество лет, чтобы подучить старых мастеров, - Эрик откинулся назад, казалось, более расслабленный.
– Чем я заслужил такое удовольствие? Снова сломался кондиционер? Или дело в крыше?

– И то, и другое, - рассмеялся Тим.
– Я так понимаю, мы к вам ездим каждый год.

– Всегда парами, - кивнул Эрик.
– В прошлом году были Кори и Стивен, в позапрошлом Квентин и Джерри, если я не ошибаюсь.

– Квентин по-прежнему в деле, - сказал Тим.
– Другие, должно быть, выпустились.

– Или их вышвырнули, - сказал Эрик, его улыбка исчезла.

Тим не был уверен, как это понимать.

– Будем надеяться, что нет. Когда вы были братом?

– Ох, не заставляй меня раскрывать свой возраст. И если честно, я больше не член Альфа-Тета-Сигмы - даже не выпускник. Боюсь, вас отправили сюда шутки ради.

Тим покачал головой.

– Но когда-то вы были членом братства.

– Когда-то.
– Эрик плавно сменил тему.
– Этот акцент, Трэвис, ты из Теннесси?

– Кентукки, - сказал Трэвис.
– Я из Боулинг Грин.

– А, значит, не так далеко от границы штата. У меня был кузен из Кларксвилля с похожим акцентом, который я мог бы слушать весь день.

Эрик и Трэвис болтали некоторое время, дав Тиму время обдумать ситуацию. Эрик мог отделиться от братства на нерадостных условиях, но Тим всё равно не понимал, почему то, что их отправили сюда, было шуткой. Может быть, потеря времени, но Эрик казался импозантным мужчиной с хорошим вкусом. Только если Тим ничего не упускал. Он оглядел Эрика, чтобы найти подсказки. Никакого обручального кольца, мягкое рукопожатие, опрятная внешность. Сами по себе эти вещи не имели особого значения. Не было стопроцентного способа узнать. Но может быть...

– Если я могу для вас что-нибудь сделать, - произнёс Тим, когда разговор стих, - просто дайте знать. В смысле, если вас выгнали из братства, это не значит, что вас нельзя принять обратно. Время лечит все раны.

Эрик, казалось, развеселился.

– Время также может и создавать раны. Некоторые проблемы сейчас даже жарче, чем, когда я был молодым.

– Например какие?
– подтолкнул Тим.

Тон Эрика стал серьёзным.

– Кого кто-то выбирает кого любить.

Бинго. Тим строил из себя саму невинность.

– Вы имеете в виду ухаживания за девушкой другого брата?

– Или за другим братом.
– Улыбка Эрика была горькой.
– Так что теперь вы знаете, почему ваши браться прислали вас сюда. Меня поймали в компрометирующей ситуации, о которой, я уверен, вы двое услышите по возвращению. История стала легендарной и без сомнения преувеличенной. Каждый год двоих из вас присылают сюда, и каждый год эта пара уходит с пустыми руками.

– Всё меняется, - сказал Тим.

Эрик покачал головой.

– Не настолько сильно. Не в этом братстве.

– Я гей.

– Правда?

Недоверие Эрика было более чем очевидным.

Тим позволил своим губам растянуться в медленной, задиристой усмешке.

– Да. Хотите, чтобы я доказал это?

Он бросил взгляд на Трэвиса, что было одним из самых глупых поступков, которые он когда-либо делал. Трэвис уже был напряжён, но, когда Тим посмотрел на него, он вскочил с дивана и направился к входной двери.

Тим выругался, встав, чтобы пойти следом. Эрик тоже поднялся. Одному Богу было известно, что он подумал. Возможно, что Тим дурачил его и готов был сделать что-нибудь гейское ради денег, а его друг не хотел.