– Хорошо, – сказал Тим.

– Просто есть некоторые бумаги, которые нужно заполнить, – объяснил Эрик. – Мне нужны свидетели, чтобы это было законно, поэтому вы здесь. Пожалуйста, Макс, приступай.

Юрист включил карманный диктофон, положил его на стол и прочистил горло. Читая с листа бумаги, он произнёс:

– Эрик Конрой, вы подтверждаете, что находитесь в здравом уме, твёрдой памяти и не под давлением?

– Подтверждаю. 

Эрик говорил так, будто произносил клятву.

– А также подтверждаете ли вы, что содержание этого завещания, датированного двадцать четвёртым марта 2001 года, создано вам самим, или что его содержимое вами одобрено и отвечает вашим намерениям?

В животе у Тима всё скрутило. Завещание?

– Подтверждаю, – сказал Эрик.

Юрист передвинул ему по столу какие-то документы.

– Пожалуйста, подпишите здесь.

– Лиза Оунбай, вы подтверждаете, что пациент под вашей опекой по-прежнему в здравом уме и твёрдой...

Тим едва ли слушал остальное, отвлечённый выводами. Эрик думал, что умрёт? Когда юрист дошёл до Тима, он ответил и подписался, как ожидалось. Затем он сидел онемев, пока обсуждались детали, и остался на своём месте, когда Эрик поднялся и проводил гостей до входной двери.

– Я ненавижу это, – сказал Тим, когда они остались одни.

– Я знаю. – Эрик сел, роясь в жирном коричневом пакете, чтобы достать картошку. – Одна из противных необходимостей жизни, особенно, когда речь идет о деньгах.

– Но почему сейчас?

Эрик пожевал и сглотнул, обсасывая соль с кончиков пальцев.

– Ты знаешь, у меня есть семья. Я не много о них говорю, но у меня есть сестра и стайка племянниц. Мы с сестрой потеряли родителей, одного из-за рака, одного из-за выпивки, так что мы видели худшее, что может случиться. Мы мало общаемся, но у неё три дочери собираются в колледж. Я уже удостоверился, чтобы у них были деньги на обучение и всё остальное, что им понадобится. Когда я умру, моя сестра унаследует большую часть моего имущества.

– Не говори так, – умолял Тим.

– Щедрая сумма пойдёт на благотворительность, в которую я верю, – невозмутимо продолжал Эрик. – Что касается этого дома, я бы хотел, чтобы он был твоим.

– Я не хочу его! – закричал Тим. – Я хочу тебя, так что заткнись о своём дурацком завещании!

Эрик даже не моргнул.

– Конечно, есть налоги на недвижимость и общее содержание. У тебя будет достаточно денег, и, если будешь аккуратен, ты сможешь себе это позволить и жить с комфортом от процентов.

– Замолчи! – Тим вскочил на ноги. – Ты сдаёшься? В этом всё дело?

– Я умираю! – закричал в ответ Эрик, его хладнокровность дала трещину.

От силы этих слов у Тима от лица отлила кровь. Он никогда раньше не слышал, чтобы Эрик повышал голос. Никогда.

– Нет. Ты можешь бороться!

– Не вечно, – хрипя, произнёс Эрик. – У меня не просто рак лёгких, Тим. Ты знаешь, что такое мезотелиома?

Мезотелиома. Так это назвала медсестра в центре Андерсона. Не понимая, он покачал головой.

– Это рак, вызванный воздействием асбеста – очень неприятный вид рака, после которого никто не выживает.

– Что? – Горло Тима сжалось так сильно, что вызвало боль. – Конечно, выживает. Зачем ещё ты бы делал химиотерапию?

– Я борюсь уже некоторое время, – сказал Эрик.

Тим покачал головой.

– Медсестра сказала, что ты справишься. Она сказала, что ты будешь исключением из правила.

– Я уже исключение, – ответил Эрик. – Они давали мне девять месяцев, может быть, год, а я продержался больше двух.

– Видишь? Ты уже доказал им, что они неправы.

Эрик сидел и изучал его взглядом. Тим знал, что наступил один из этих моментов. Эрик либо укажет на недостающие части картины, либо позволит Тиму продолжать верить в иллюзию. Когда Эрик заговорил, Тиму захотелось, чтобы он не начинал.

– Химиотерапия не помогла. Рак почти не отреагировал, и у меня были... другие проблемы. Доктора сделали несколько анализов и... – Эрик покачал головой, не желая произносить слова, из его глаз потекли слёзы. – Они нашли новую опухоль в простате, которая, по их мнению, не связана с мезотелиомой. Я разваливаюсь на части! Я стараюсь не делать этого, но я просто...

Из горла Тима вырвались рыдания, когда он поспешил к Эрику. Тим схватил его, притягивая ближе, и держал, пока они оба плакали. Эрик казался таким маленьким, таким хрупким в руках Тима.

– Не сдавайся, – снова и снова повторял Тим. – Пожалуйста, не сдавайся. Ради меня. Сделай это ради меня.

– Я не ожидал знакомства с тобой, – произнёс Эрик, устроив голову на груди Тима. – Я бы давно сдался, но ты продолжаешь просить меня остаться. Если бы ты не появился в моей жизни...

Эрик не закончил предложение. Тиму это было не нужно. Может быть, он вёл себя эгоистично, настаивая на том, чтобы Эрик остался, но, конечно же, жить дольше было хорошо. Эрик боролся ради него, и этот факт наполнял Тима любовью и печалью – к сочетанию чего он привык. Тим ходил с этими эмоциями и раньше, каждая из них брала его за руку и вела в тёмный лес, который он когда-то считал пугающим, но теперь находил подозрительно знакомым.