От обиды захотелось расплакаться. Словно бы действительно снова стала маленькой девочкой, которая может биться, как о стену, но все ее аргументы все равно будут восприняты окружающими снисходительно, как неразумный лепет. А потом ее опять обвинят в том, что вспылила, сорвалась!

Действительно снова стала? А переставала ли быть?

– Не стоит так переживать из-за этого, – встав с маленькой скамеечки, на которой сидела в окружении своих игрушек и маленькими, почти балетными шажочками приблизившись со спины, мелодично посоветовала «принцесса». – я могу Вам помочь стать такой, какой нужно. Тогда Вы всем будете нравиться, тогда все поймут, какая Вы замечательная…

Отражение слегка затуманилось, исказилось, словно бы зеркало было поверхностью прудика, спокойные воды которого что-то слегка ненадолго возмутило. Когда эти волны улеглись, Вилл увидела рядом с хозяйкой комнаты вместо себя еще одну, почти в точности такую же разряженную куколку, только у этой, новой, кружевное сборчатое платье было оливковым, а обрамляющие фарфоровое личико туго завитые локоны – цвета бронзы.

– Что скажете? – не меняя интонации снова заговорила «принцесса», пока Вилл в шоке таращилась в зеркало.

– Кошмарно! – искренне выпалила преображенная Хранительница. Хозяйка комнаты отшатнулась, плаксиво надув губки. – Просто ужас! Как можно кому-то нравиться, когда на себя-то не похожа? А тем более – кто что может понимать?!

Комнатка словно содрогнулась от протяжного детского плача, почти воя, хотя на хрустальных глазах хозяйки комнаты при этом не выступило не слезинки. Нахмурив светлые бровки, она у умилительной гневностью топнула ножкой в старомодном туфельке.

– Гадкая, гадкая, гадкая девочка! – пытаясь перекричать непонятно откуда раздающийся плачь, воскликнула она. Вилл резко отвернулась от зеркала… и тоже вскрикнула. Кем бы ни была «хозяйка»… но только не живой человеческой девочкой. Теперь, при прямом взгляде и вблизи легко было рассмотреть неестественно ровную и гладкую, как раскрашенный персиковый фарфор, кожу – Хранительница даже, казалось, могла разглядеть аккуратные мазки краски.

– Да ты просто фальшивка! – выкрикнула рыжеволосая…

… И проснулась от собственного крика, обнаружив себя вертикально стоящей… вернее – вертикально висящей в нескольких сантиметрах от пола. Со всех сторон ее опутывали змеящиеся зеленые побеги. В аналогичном состоянии – подвешенными и ошалело мотающими головой – оказались и Тарани, и Ирма, и Хай Линдон и даже Лилиан, только Корнелия, принявшая обличье Стражницы, стояла на полу – прямо напротив так же опутанной лианами куклы… нет, маленькой девочки с пышными каштановыми волосами и гладким, как фарфор, розовым личиком.

– Корнелия, что происходит?! – сообразив, что лианы вряд ли могут быть делом рук ожившей куклы, взвизгнула Вилл.

– Вообще-то я это хотела спросить у вас всех! – ворчливо откликнулась блондинка.

– Ах, какая жалось! – ее пленница безмятежно улыбнулась. – Мои куколки больше не хотят играть со мной!

– Я тебе покажу, кто тут чья кукла ты, несостоявшийся сервиз! – пытаясь выпутаться, возмущенно завопила Ирма. – Корни, да освободи же нас, черт побери!

– Не раньше, чем смогу убедиться, что больше она вами всеми не управляет!

– Никому не доверяешь, да, взрослая? – прищурившись, протянула куколка. – Как это на тебя похоже… Даже временной лазейки в твою душу мне не удалось найти, не то, что у твоих подружек! Когда-то ты, кажется, рада была подарить часть души деревянному солдатику, неужто я хуже?

– Замолкни, дрянь!

Лианы сжали девочку сильнее, но та только мелодично рассмеялась.

– Может быть, с тех пор у тебя самой души осталось так мало?

– Корнелия, честное слово, что бы с нами ни было, теперь это прошло! – выкрикнула Вилл, сама, впрочем, понимая шаткость подобных «убеждений». И сама бы поостереглась поверить!

– А может, – перестав смеяться, куколка вперилась в Стражницу Земли стеклянным взглядом. – мне и не к твоей душе следовало обращаться с самого начала? Чья-то откликнется охотнее?

Вилл не заметила, чтобы кукла действительно делала что-то. Ни физически, ни магически – во всяком случае, ей никаких возмущений уловить не удалось, хотя определенным чутьем на магию и просто чуждые этому миру вещи Хранительница обладала с самого начала. Поначалу ей показалось, что в превращенной в маленькие джунгли комнате для гостей наступило примерно минутное затишье, Вилл размышляла, как бы убедить Корнелию в том, что они больше не марионетки неизвестного кукловода, пока не…

Пока Стражница Земли, мертвенно побледнев, не покачнулась, и с искаженным от боли лицом не стиснула саму себя руками, словно пытаясь придушить в объятьях нечто невидимое.

– Обидно, когда разногласия с родителями начинаются так рано! – пропела куколка, выскальзывая из ослабевших пут и спрыгивая вниз.

Корнелия, уже оседая на пол, кажется, пыталась что-то ответить, но выдавить сумела только сдавленное шипение от боли. Сжавшись в дрожащий клубочек, белокурая Стражница практически уткнулась лицом в ковер – почти возле самых башмачков фарфорового создания, со спокойным любопытством за ней наблюдающего. Сообразив, что их путы должны были ослабнуть так же, Вилл бешено рванулась, одновременно взывая к силе Сердца.