Первые курсы университета совсем не напоминали прежнюю жизнь тихони-отличницы. Шейла и Люк, ее новые друзья и сокурсники, эта сумасбродная парочка, открыли перед Тарой мир вечеринок, ночных клубов и, конечно же, целую вселенную музыки и танца. Они организовали свой клуб, давали уроки за символическую плату, танцевали в парках и кафешках… Тереза была бы в глубоком ужасе, узнав, как ее дочурка проводила время эти полтора-два года своей жизни, но, справедливости ради, об учебе Тара тоже старалась не забывать, после почти бессонных ночей танца добросовестно таскаясь на лекции. Отличница в школе, она привыкла быть ответственной – даже когда это требовало больших, чем обычно, усилий. И та влюбленность… наверное, была влюбленностью даже не в человека, а в саму эту пряную, кружащуюся, как факелы в руках пиротика, расцвеченную блеском огней жизнь. Но все-таки та авантюрная романтика, наверное, была не для нее… совсем не для такой, как она. Слишком быстро опьяненная поначалу Тарани словно бы выдохлась. Как будто в одночасье вспомнив, зачем вообще поступала в университет, девушка с головой нырнула в учебу, не отвлекаясь больше ни на что…

Кроме всего прочего, Тарани обладала страстной и порывистой душой, верящей только в стихийные, обжигающие чувства – и при этом каким-то уж чересчур здравым и рациональным рассудком, не позволяющем поддаваться подобным порывам и строить судьбу на сиюминутных прихотях. В итоге и не получалось ни так, ни этак… Душу имели свойство воспламенять совсем не те люди, с которыми рассудок желал бы провести жизнь – или хотя бы достаточно существенную часть этой жизни.

В принципе, без всякой истерики и огорчений вполне можно было допустить, что все это – просто не для нее. Кому-то логического ума не дано, кому-то музыкального слуха… не всегда приятно, но вполне естественно. Так почему же из-за неумения строить близкие отношения непременно надо бить тревогу? Тем более, когда не то, чтобы особенно-то и хотелось бы. Проанализировав себя почти уже профессиональным взглядом психолога, Тара постановила, что виной тому не комплексы и не боязнь разочарований. Может, лет через… несколько, когда действительно будет такая психологическая потребность? Или, как это формулировала обычно Вилл – когда встретится тот самый человек (но в то, что дело может быть в ком-то со стороны, а не в ней самой, Тарани не особенно-то верила). Тем более, сейчас все это столь неприятно притормозило бы ее восходящую научную карьеру – больше потеряешь, чем приобретешь, честное слово!

Хоть подругам Тара этого никогда не сказала бы, но для себя она была твердо убеждена, что двадцать два – двадцать три года, это для создания семьи очень и очень рано! То, что Вилл и Хай Линдон в чересчур скоропалительных браках повезло – скорее исключение, да и рановато еще делать выводы. И не просто так Ирма уже дважды разводилась, а Корнелию так вышибло из колеи… по сути дела, вышибла из колеи перспектива настоящей семьи, а не просто юридически оформленных отношений с подходящим человеком. Они с Питером прекрасная пара, но до недавнего времени каждый все равно жил своей собственной жизнью – и во многом благодаря этому они были так счастливы. Ну и к чему было торопить сближение? Хоть Корнелия и считает себя самым личностно зрелым человеком в компании, к некоторым вещам оказалась совершенно не готова.

Не лучше ли было задуматься над этим до того, как встала перед фактом?

«А может, это я страдаю чепухой, пытаясь понять механизм всего вокруг. Самой жизни, пока нормальные люди просто этой жизнью живут?»

Усмехнувшись своим мыслям, Тарани щелчком сбила с изгвазданного воротника прилипший хлопушек взбитых сливок. Тоже еще, здравомыслящая рационалистка, ввязалась в эту возню, как маленькая. Жди теперь очереди в душ, с ужасом ощущая эту подсыхающую сахарной коркой слякоть на голове!

Девушка подошла к парочке у окна, столь счастливо избежавшей дурацкого побоища, и шутливо пихнула брата кулаком в плечо, стараясь не испачкать при этом его костюм подсыхающим кремом и джемом.

– В отличие от Корнелии, у тебя, между прочим, нет уважительной причины отрываться от коллектива и вести себя адекватно, когда все дурят!

– Если тебе неловко, что только ты поддалась стадному чувству, то так и скажи! – вместо рассмеявшегося Питера ответила Корнелия. Тарани смущенно пожала плечами. От праздника у Ирмы все они на самом деле ждали чего-то действительно веселого, а не всего этого официозного церемониала, так что охотно подхватили зарождающееся дурачество… по крайней мере, сама Ирма, желавшая, чтобы все было «хотя бы на этот раз серьезно» не слишком из-за происшествия расстроилась.

Но что расстроило Корнелию, Тара вообще не поняла.

– Почти не сомневаюсь, ты не стала бы так себя вести в любом случае! Но я как психолог могу уверить, что иногда бывает полезным время от времени совершать небольшие глупости и чудачества.

– Только моя сестричка может не просто вести себя, как расшалившийся ребенок, но и, в отличие от всех, кто просто бессистемно сумасбродничает, обосновывать это вполне здравыми теоретическими выкладками! – шепнул Питер, но Корнелия даже не улыбнулась.

– Не стала бы, – серьезно согласилась она. – знаешь, я еще в школе понимала, что я в нашей компании самая взрослая. Не только по возрасту, а вообще. Тогда мне это казалось преимуществом, но я и представить себе не могла, что уже в двадцать три года стану чувствовать себя среди вас старухой!

– Ты опять все чересчур сгущаешь…

– Скажи мне что-нибудь новое и оригинальное, эта ваша отговорка уже начала приедаться! – уже возвращаясь от непонятной меланхолии к обычной своей колкости, отрезала блондинка, поплотнее запахиваясь в свою накидку.

Тарани снова передернула плечами. Что за дурацкая у Корни привычка воображать, будто только на ее плечи сваливаются все тяготы мира, а остальные только развлекаются кругом? Потому что она «самая взрослая», надо же! Ну ладно, сейчас ситуация и правда не простая, но такое отношение же только все усугубляет!

«По-моему, тогда мы все рассуждали точно так же. По крайней мере, я – точно…»

Чего уж никто предполагать не мог, так это того, что Корнелия может позавидовать подругам из-за тех же вещей, которые так сама же критикует!