“Как же это страшно, когда самые близкие болеют и приходится ждать результатов лечения. Это ожидание так пугает и морально выматывает. А ещё заставляет о многом задуматься и понять кое-какие вещи о себе. Я вот всегда думала, что одиночка, что мне никто не нужен, что я со всем могу справиться сама. Но, как оказалось, не могу. И мне нужна моральная поддержка и простое человеческое тепло”, - подумала я, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Заставив себя подняться, я поплелась открывать двери, думая, что это приехал Гектор, но передо мной предстал Давид. Как только я открыла дверь, он зашёл в квартиру и, заглянув мне в глаза, прижал к себе, а потом ласково сказал:

– Малышка, не переживай, всё будет хорошо. Вот увидишь, отец поправится и снова встанет на ноги.

– Надеюсь, - ответила я и, всхлипнув, снова расплакалась.

Уткнувшись ему в грудь и уцепившись руками за рубашку, я чувствовала тепло, идущее от парня и нежность, и это, казалось, согревает сердце, и стало немного легче. А Давид, как будто зная, что мне просто нужно выплакаться, больше ничего не говорил и продолжал меня обнимать. А потом аккуратно подхватил на руки и отнёс в зал. Усадив там на диван, он сел рядом, и опять обняв меня, подставил своё плечо, позволяя выплеснуть свои эмоции.

Слёзы полились потоком, но, одновременно с этим, я испытывала облегчение, и сердце уже не так болезненно щемило в груди. Было так приятно просто сидеть в объятиях человека, который тебе сопереживает. Поэтому, когда снова раздался звонок в дверь, я с сожалением отпустила Давида и пожалела, что позвонила и Гектору.

“Если он сейчас начнёт разговаривать со мной менторским тоном, выгоню”, - решила я, хлюпая носом.

Однако и Гектор повёл себя с пониманием. Решительно пройдя в зал, он сел рядом со мной и привлёк к себе.

– Ну, всё-всё, не плачь, моя девочка, - ласково сказал он, гладя меня по голове.
– Ничего плохого не произойдёт и всё наладится. Через три-четыре недели твой отец вернётся домой живой и здоровый. Понимаю, что тебе сейчас страшно, но всё будет хорошо.

– А чтобы тебе было легче, мы будем рядом, - сев по другую сторону от меня, произнёс Давид и принялся успокаивающе гладить меня по спине.

Сколько мы так сидели, не знаю. Плача, я утыкалась лицом то в плечо Гектора, то Давида, и никак не могла остановиться, а потом поток слёз иссяк, и навалилась такая усталость, что я не могла даже двинуться. Перед глазами висела пелена, тело казалось ватным, а в голове была пустота, и я просто смотрела в одну точку, ничего не видя.

– Тебе нужно отдохнуть, - сказал Давид, а потом поднял с дивана и понёс в другую комнату.

– Нет… звонка нужно дождаться… нельзя отдыхать, - вяло запротестовала я.

– Можно. Мы тебя разбудим, - пообещал Гектор.

Сил, чтобы спорить, уже не осталось, а когда меня уложили в кровать, глаза закрылись сами собой, и я сразу провалилась в тревожный сон.

Разбудили меня спорящие голоса.

– Гектор, не трогай её. Пусть отдохнёт, тогда всё и скажем.

– Она потом разозлится, когда поймёт, что мы её не разбудили. Да и, как только она услышит новость, ей станет немного легче.

– Отчего мне станет легче?
– с трудом разлепив глаза, хрипло спросила я и села.

– Твоя мать звонила, - сказал Гектор, садясь на кровать.

– Всё замечательно, - добавил Давид, сев с другой стороны.
– Долетели без эксцессов. Таможенный контроль тоже прошли. И машина их уже ждала, чтобы отвезти отца в клинику.

– Твоя мать сказала, что ещё перезвонит, когда устроит отца в клинике.

– Это хорошо, - пробормотала я, чувствуя облегчение.

– Может, тебе чая сделать?
– заботливо спросил Гектор.

– Нет, лучше кофе, и коньяка туда добавьте, - ответила я, откинув одеяло и поднявшись с кровати.
– А я пока умоюсь.

Выйдя из своей комнаты, я пошла в ванную и, увидев себя в зеркале, ужаснулась. Веки и кончик носа опухли и покраснели, и выглядела я так, как будто меня долго хлестали по лицу.

“Жесть. Красота не писанная. Даже стыдно к парням выходить. Особенно после той истерики. Но не прогонять же их только из-за того, что рожица помята и стыдно из-за своего поведения. Да и легче мне с ними. Может, ледяная вода хоть немного поможет снять отёки?”.

Включив воду, я наклонилась над раковиной и принялась ополаскивать лицо. Это немного помогло, и через десять минут я, наконец, решилась выйти из ванны, успев ещё и зубы почистить, и причесаться.

Парни сидели на кухне за столом, держа в руках по чашке кофе, а третья ожидала меня. Тоже сев за стол, я сделала два глотка напитка, а потом робко произнесла:

– Вы простите за истерику. Сама не понимаю, что на меня нашло. Но я в любом случае рада, что вы здесь… Мне честно стало легче…