– Нет, Лила, - мягко запротестовал Гектор.
– Ты была совсем другой. Ты мягкая, нежная, понимающая, добродушная…

– И совсем не оторва, - вставил Давид.
– Ты просто умела радоваться всему и заражала этим позитивом окружающих. Гектор не совсем верно описывает тебя в последние годы жизни. Ты не была конченой наркоманкой или алкоголичкой, а просто не чуралась попробовать и что-то новое. При этом ты оставалась такой же хорошей, как была и до этого. Ты просто стала более свободной.

– Чем дальше вы рассказываете, тем меньше я во всё это верю, - скептично ответила я.
– Нежная, ласковая, весёлая и прочее - это не про меня.

– Не про тебя сейчас, - сказал Давид.
– Ты давно не проходила погружение, и эмоции утратили новизну. Думаю, ты такая из-за продолжительной жизни без погружений…

– Нет. Я сколько себя помню, была именно такой, - твёрдо ответила я.

– Значит, вседозволенность тебя изменила, - произнёс Гектор и зло посмотрел на Давида.

– Не знаю, что меня изменило, но если меня сначала во всём контролировали, а потом разрешили всё делать, то понятно, почему я сейчас такая, - цинично бросила я.
– Если вы говорите, что какие-то воспоминания остались из-за того, что дошла только до шестимесячного возраста, то я, скорее всего, сейчас именно такая из-за прошлой жизни. Если мой любимый мне изменял, то я не хочу связывать себя отношениями, потому что на интуитивном уровне боюсь опять испытать боль. А если во время вседозволенности попробовала всё, что можно и эмоционально выгорела, то понятно, почему сейчас всё время испытываю неудовлетворённость и скуку.

– Возможно и такое объяснение, - вымолвил Гектор, а Давид добавил:

– Значит, обе линии поведения в отношении тебя были неправильными.

В комнате повисла тишина, и парни почему-то стали избегать взглядов друг на друга, а я пыталась себя представить такой, как они говорили, но ничего не получалось. “Интересно, и кто же был тот, который настолько сильно на меня повлиял, что, даже решив начать жизнь заново, я на подсознательном уровне многого боюсь и отталкиваю?” - в какой-то из моментов в голове возник этот вопрос, и я требовательно спросила:

– И где же сейчас мой парень? Он не пытался меня вернуть? Или окончательно определился, что хочет другую?

– Эээ… он исчез, как только ты его бросила. Мы не знаем, где он, - уклончиво ответил Гектор.

– Да и не хотели бы знать, - вставил Давид.
– Мы общались с ним только из-за тебя. И нам больно было смотреть на то, как он с тобой обращается, как изменяет тебе…

– Или как разрушает твою личность, наплевательски относясь к твоим действиям и подстёгивая ещё больше предаваться порокам, - добавил Гектор.

– Мы старались находиться ближе к тебе, и когда ты его бросила, надеялись, что однажды ты проявишь благосклонность к кому-то из нас, - опять взял слово Давид.
– Но однажды ты просто исчезла, никому ничего не сказав.

– Однако, мы не теряли надежды, что всё равно когда-нибудь встретимся с тобой, и вот нашли тебя, - Гектор мягко улыбнулся.
– Просто не стали сразу рассказывать кто ты такая, чтобы ты спокойно определилась, с кем хочешь быть.

– А если ни с кем не хочу?
– насупившись, спросила я.

– Далила, ты уже хочешь быть с кем-либо из нас, - добродушно сказал Давид.
– Вот, смотри, даже сегодня, когда тебе требовалась поддержка, ты позвонила нам, а не кому-то другому. Между нами есть тяга. Мы чувствуем друг друга. Пойми, мы бессмертны, а это налагает свой отпечаток. Простым людям нас не понять, потому что у нас другой взгляд на жизнь. Перед нами вечность, и каждому из нас требуется хоть одна родная душа, которая способна чувствовать тоже, что и мы. Когда мир постоянно меняется, поколения рождаются, живут и умирают, важно иметь рядом того, кто способен разделить с тобой бесконечную жизнь, понять и поддержать.

– Возможно, - пробормотала я, прислушиваясь к своим ощущениям, и подумала: “А и вправду, какая-то тяга есть. Оба парня как-то зацепили меня, когда мы познакомились. И теперь хоть понятно, почему казались такими знакомыми. Только вот, что теперь делать? Судя по всему, моя прошлая жизнь не удалась, и я пожелала её забыть. Как теперь снова не ошибиться и понять чего я хочу на самом деле?”.

Вопросы посыпались один за другим, и я чувствовала себя так, как будто меня оглушили. И совсем не понимала, как относиться и к своему бессмертию, и к возможному выбору. А парни смотрели на меня с надеждой, ожидая хоть слова.

От разговора с ними спас телефонный звонок. Схватив трубку, я увидела, что звонит мама, и сразу ответила:

– Мамуля! Как вы там? Прости, что не дождалась твоего первого звонка…

– Римочка, всё хорошо, не переживай, - добродушно заверила она.
– Мальчики мне всё объяснили. Наоборот, я рада, что ты хоть отдохнула, а то все эти дни крутилась, как белка в колесе. И за нас с папой не переживай. Он уже в клинике, отдыхает, и отправил отдыхать меня. Я сейчас в гостинице.

– А полёт он точно перенёс хорошо?