– Что за чушь?
– пробормотала я, точно не готовая поверить в такое.
– Хоть меня и взяли из детдома, в остальном я обыкновенный человек. При бессмертии, как минимум, люди должны чем-то отличаться от остальных. Я же такая, как и все.

– Мы ничем не отличаемся от людей. Анатомия, состав крови, всё как у них. Правда, мы более стойки к вирусам, и способны к более быстрой регенерации тканей. Но если рана серьёзна, то можем и умереть, - подал голос Давид.
– Поверь, как только наука продвинулась вперёд, мы провели всевозможные анализы, чтобы найти отличия от людей, но так ничего и не выявили. Да и между нами нашли схожесть только в одном - в группе крови. У всех бессмертных она первая. Но эта группа крови у сорока процентов жителей Земли. Она считается самой древней и, возможно, поэтому, у нас у всех первая группа. А ты просто забыла, что бессмертна.

– Бред. Как я могла забыть такое? И, в конце концов, я же была ребёнком…, - отказываясь верить в такое, сказала я, и тут в голову пришло новое объяснение.
– Ой, подождите, я что, родилась от бессмертной женщины? Хм, но тогда как я могла забыть, что бессмертна, если родилась? Скорее, я не знала бы о таком… И как тогда я могу быть на картинах, если только недавно родилась…. Ничего не понимаю…

– Если ты не будешь засыпать нас вопросами, мы всё расскажем по порядку, - сказал Давид.

– Хотя мы понимаем, что в такое сложно поверить, - добавил Гектор.

– Да говорите уже! Чего тянете-то!
– раздражённо бросила я, видя, как парни снова переглядываются.

– На самом деле, ты не рождалась двадцать лет назад, а прошла полное погружение. Я обязательно поясню, что это такое, но сначала необходимо немного рассказать о нас в общих чертах, - начал Давид.
– Мы, как уже говорилось ранее, способны стареть и жить, как обыкновенные люди. Однако, в нашем случае, процесс старения обратим. На планете существует семь озёр, воду в которых мы называем живой. Так вот, для того, чтобы вернуть себе молодость, нам необходимо искупаться в одном из таких озёр. Заныривая в глубину, мы молодеем. Чем больше хочешь сбросить возраст, тем глубже нужно нырять. Но при этом необходимо быть аккуратным. Можно так нырнуть, что станешь младенцем, а можно вообще раствориться в озере. Возврат в детство называется полным погружением. Это твой случай. Ты ушла глубоко под воду и стала совсем маленькой.

– Но мы такое не практикуем. Большая часть из нас всегда выбирают возраст лет в двадцать - двадцать пять. И физических сил полно, и ребёнком уже не считают, и открыты все возможности, - добавил Гектор.
– На полное погружение решались только двое бессмертных, потому что при таком стираются все воспоминания… По крайней мере, так все думали. Но ты смогла вспомнить, что тебя звали Далила.

– Да и некоторые черты характера у тебя сохранились, - вставил Давид.
– Возможно, ты не дошла до самого конца, боясь, что вообще исчезнешь.

– Мама сказала, что меня подбросили в больницу в шестимесячном возрасте, - пробормотала я, не зная, как относиться к таким рассказам и стоит ли в них вообще верить.

– Тогда всё понятно про характер. Отпечаток на психику слишком силён, поэтому основные черты остались, - подумав, ответил Гектор.
– Хотя, возможно, нырни ты ещё глубже, могло и это стереться.

– А что ты ещё помнишь, помимо имени?
– настороженно поинтересовался Давид.
– Что снилось?

– Когда увидела картину в музее, приснилось, как её рисуют. Я была той девушкой, а кто-то стоял за мольбертом и рисовал меня. Какой-то парень, лица которого я не видела. И тогда он назвал меня Лилой. Как я понимаю, это сокращённо от Далила. А остальное, так, ерунда всякая, - уклончиво ответила я, не желая посвящать парней в свои эротические сны.

– И всё?
– Гектор посмотрел на меня с надеждой, а когда я кивнула, парни, казалось, расслабились, и это сразу меня насторожило.

– Хм, допустим, я поверю, что бессмертна и есть какие-то озёра, искупавшись в которых, я могу помолодеть. А каким боком всё это к вам? Для чего вы появились в моей жизни? Только не говорите - чтобы рассказать правду. Не поверю! Вы действовали не как друзья, желающие просветить меня, иначе начали бы с рассказа, а не с ухаживаний за мной. Вы вообще собирались рассказать мне, кто я? Или хотели использовать в тёмную?
– возмущение росло с каждой минутой, и я не знала, что и думать теперь.

– Далила, всё очень непросто в нашей ситуации, - осторожно произнёс Давид.

– Мы обязательно всё рассказали бы тебе, но чуть позже, - заверил Гектор.
– Понимаешь, мы хотели выяснить, что ты помнишь из прошлой жизни.

– Зачем это выяснять?
– я прищурилась, не понимая, к чему они клонят.
– Что в моей прошлой жизни было такого, что мешало рассказать мне всё сразу? И почему вы оба так вцепились в меня? У нас что, общее прошлое?

– Нет, не общее, - моментально вставил Гектор.
– Вернее, мы были знакомы, но не более. Мы с Давидом являлись твоими друзьями…

– Да, - подтвердил Давид.
– Хотя и желали от тебя большего. Видишь ли, мы не знаем почему, но женщин среди бессмертных меньше, чем мужчин. И это давно сложившиеся пары, которые живут столетиями. И у тебя была пара. А нам с Гектором так и не удалось найти себе бессмертную…

– Точнее, мы оба любили тебя, - перебив, признался Гектор.
– Поэтому и не искали, а старались быть ближе к тебе.

– Меня любили? Хм, что, все столетия?
– недоверчиво спросила я.
– Как-то с трудом в это верится, что можно так долго любить одного человека…