Но тут Пати нахмурилась, ее темные глаза заблистали, а брови угрожающе сдвинулись.

– Прошу тебя, папа! – громко произнесла она. Ее голос был непреклонен, словно глас судьбы. – Я не выйду замуж за Томаса Паркера! Ни за что!

Эти слова ударили сильнее, чем копыто вороного жеребца. Сердце сжало болью. На какое-то мгновение он перестал дышать. Том смотрел на нее, такую близкую, такую желанную, и чувствовал, как умирают его мечты, а вместе с ними и душа, оставляя после себя лишь выжженную черную пустоту.

Отвернувшись, он деревянным шагом направился к выходу из гостиной.

– Пати?

Девушка вздрогнула и обернулась, встретившись с удивленным и обеспокоенным взглядом синих глаз Сарры Пристон.

– Почему ты здесь? Ты можешь простудиться. Да и негоже молодой красивой девушке стоять в одиночестве на холодной веранде, когда внутри тепло и весело и полным-полно молодых людей, жаждущих ее внимания и готовых согреть ее холодное сердце жаром своих.

Пати вздохнула и покачала головой.

– Я не хочу ничьего внимания. Я устала и хочу домой.

– Боже мой, Пати, милочка, – миссис Пристон сложила веер и постучала им по ладони. – Право же, ты ведешь себя, словно почтенная старая дева. Встряхнись. Ты же так молода. И так красива. Ты должна получать удовольствие от жизни. Молодость так мимолетна, моя дорогая. Не стоит тратить это драгоценное время впустую. Оно не вернется.

– Я не в настроении.

– И почему же? Только не говори, что твое холодное сердечко гложет тоска по Томасу Паркеру.

Пати промолчала, и миссис Пристон решила продолжить, внимательно наблюдая за лицом своей собеседницы.

– Ты была так жестока с ним. Хотя я так и не поняла почему.

– Я… Я вовсе не была жестока. Между мной и мистером Паркером ничего нет и быть не может.

Сарра усмехнулась.

– Ты лжешь, милая.

– Я не лгу.

– Лжешь. Мне, ему, но, в первую очередь – себе.

Пати подняла голову и решительно встретила взгляд жены мэра. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза.

– Почему вы считаете, что я лгу? – тихо спросила Пати, отводя взгляд.

– Потому что тебе нравится Том. Я бы даже сказала больше, чем нравится. И тем не менее ты отвергла его предложение. Очень решительно и жестоко. Почему?

Пати смотрела в ночь отсутствующим взглядом и нервно теребила складку платья.

– Потому что Том Паркер любит другую, – наконец ответила она. – Он сделал мне предложение, движимый глупым благородством под давлением обстоятельств, а не потому что испытывает ко мне какие-то чувства. Но я не стану женой человека, который влюблен в другую. Я уже любила так. И это едва не убило меня. Больше это не повторится. Я этого не допущу. А теперь прошу меня простить. Я неважно себя чувствую и мне лучше вернуться домой.

И прежде чем ошеломленная Сарра успела произнести хоть слово, Пати решительно прошла мимо и скрылась за портьерами. Сарра последовала за ней. Но когда она вошла в гостиную, Пати там уже не было.

“Том любит другую? Господи, какая глупость! Что напридумывала себе эта девочка? Да, стоит увидеть ее и Тома, как тут же становится понятно, что они всерьез увлечены друг другом. Хм-м… Нет, действовать поспешно и наобум в такой ситуации нельзя. Надо бы поразмыслить”.

Пати вошла в конюшню и подошла к знакомому стойлу. Освоив азы верховой езды, она стала завсегдатаем это платной конюшни. И у нее даже появилась любимица – невысокая серая кобылка по кличке Красавица. Пати искренне привязалась к ней, и животное отвечало ей тем же. Почувствовав знакомый запах, кобыла подошла и требовательно ткнулась в протянутую ладонь в поисках любимого лакомства.

– Прости, Красавица, но сегодня я не принесла тебе морковку. Зато я могу взять тебя на прогулку. Ты не против?

Войдя в стойло, она оседлала любимицу и вывела ее наружу. Легко взлетев в седло, девушка уже собиралась пришпорить лошадь, но тут из темноты выступила знакомая высокая фигура.

С минуту они молча смотрели друг на друга.

– Почему, Пати? – наконец, произнес Том. Его голос звучал глухо и решительно. – За что ты ненавидишь меня? Что я сделал не так?

Пати молчала, глядя на него пустым остановившимся взглядом. И когда он уже отчаялся дождаться ответа, она заговорила. Это был вопрос. Один-единственный вопрос. Всего три слова.

– Ты любишь Кенди?

На лице Тома отразилось недоумение.

– Д-да, – пробормотал он. – Но причем здесь это?

Но Пати уже не слушала его. Пришпорив Красавицу, она галопом унеслась в ночь, обдав его снежной пылью. Том проводил ее ошеломленным взглядом, и тут его озарило.

– Пати, я люблю Кенди, но не так, как тебя! – крикнул он. – Я люблю тебя, Пати!!! Кенди, всего лишь друг!!!

Ответом ему была тишина и удаляющийся стук копыт.

Пати скакала вперед. Под копытами скрипел и серебрился снег. Вдоль дороги стелилась тьма. Но она не замечала этого. Налетевший ветер смахнул слезу.