— О, я ни на мгновение не сомневаюсь в этом. — Эти слова она произнесла глубоким грудным голосом, далеко не невинным. — Могу я спросить, милорд, каковы ваши намерения в отношении миссис Эмброуз?

На мгновение молодой человек нахмурился.

— Мои отношения с миссис Эмброуз закончены, — ответил он. — Сегодняшняя ночь преподала мне урок, помимо всего прочего.

После этого мисс Невилл удивила его, проведя теплой рукой вдоль его предплечья. Затем постепенно, словно сам мир замедлил свое движение, она наклонилась к нему и прижалась губами к изгибу его плеча.

— Тогда покажите мне, — прошептала она возле его кожи.

— Показать вам?

— Покажите мне, каково это — проводить каждую ночь в вашей постели.

Он отпустил простыню и повернулся вполоборота.

— О чем вы просите, моя дорогая?

Мартиника оторвалась от его плеча и посмотрела на него открытым и честным взглядом, но при этом знойным от женского желания.

— Я хочу, чтобы вы закончили то, что начали, — прошептала она. — Вред, каким бы он ни был, уже был причинен.

Сент-Врейн отвел взгляд.

— Боюсь, что едва ли в этом дело.

Мисс Невилл провела губами по его губам.

— Вы желаете меня, Сент-Врейн, — прошептала она возле его рта. — И я не настолько невинна.

Огонь, который он пытался потушить, снова разгорелся в полную силу.

— Господи, да, я желаю вас, — прохрипел он.

Мартиника посмотрела вниз, когда простыня соскользнула с бедер Сент-Врейна, открыв правду о его возбуждении. Она ощутила себя загипнотизированной. Очарованной. Ей хотелось коснуться этого. Коснуться… его. Везде. В ее сердце не было никакого страха и очень мало осмотрительности. И позволить ему быть на ней, вокруг нее, внутри ее тела — Боже мой, ясность этих образов шокировала ее.

Она проснулась и оказалась во сне. Это фантазия. И зарождающееся желание, которого она никогда не осознавала полностью — желание, которое, возможно, она никогда не позволяла себе ощущать. Но умелое прикосновение Сент-Врейна воспламенило ее, и поставило ее перед правдой, которую она давно подозревала. Внутри нее горел огонь; страсть, такая же, как и у ее матери. Страсть, которая всего несколько мгновений назад, поглощала ее. И Сент-Врейн был тому причиной.

Он закрыл глаза.

— Вы девственница?

— Не совсем.

Глаза Сент-Врейна распахнулись, а его руки легли ей на плечи, грубо сжав их, словно желая вытрясти из нее правду.

— На этот вопрос есть только два ответа, моя дорогая, — проскрежетал он. — Дайте мне один из них!

— Да, — ответила Мартиника. — Да, я девственница, Сент-Врейн. Но я не дура. Я не желаю выходить замуж, как какая-нибудь глупая английская мисс. У меня есть другие варианты для своей жизни.

— Ваша невинность, — прошептал он. — Она драгоценна.

— Не для меня, — ответила девушка. — Это помеха, словно то… то ужасное томление, которое вызывает ваше прикосновение. Кроме того, не обязательно быть девственницей, чтобы выйти замуж — если только это не означает скучную, полную условностей жизнь.

На мгновение он засомневался. Его руки, все еще сжимавшие плечи Мартиники, задрожали так сильно, что она ощутила эту дрожь в своих костях. А затем что-то внутри него сдалось. Его пальцы двинулись к завязкам ее ночной рубашки и неловко завозились с ними. Он стянул ткань с ее плеч, и ночной воздух коснулся ее кожи.

Одеяние соскользнуло дальше вниз и повисло на ее локтях, обнажив груди. Она должна была ощущать смущение. Неловкость. Но глаза Сент-Врейна пылали желанием, когда разглядывали ее, и это не приносило ничего, кроме удовольствие. А все, что она чувствовала — это то, что сладостная, горячая лента желания снова обвивает ее тело, притягивая ее ближе к нему.

— Вы так красивы, что не выразить словами, мисс Невилл, — прошептал Сент-Врейн. — Кожа словно теплый мед… а вкус ваших губ, запах ваших волос — все это сводит с ума.

Она вытянула руки.

— Попробуйте меня на вкус, — попросила она. — Коснитесь меня снова. Заставьте меня почувствовать то, что я ощущала, когда проснулась в ваших объятиях.

Он сжал ее лицо в ладонях, широких и слегка загрубевших, а затем снова поцеловал ее, используя губы и язык, вжимая ее обратно в мягкую постель. Сент-Врейн опустился на нее, прижав ее своим телом, нежно раздвинув ей ноги. Она позволила своим рукам блуждать по его телу; по широким, крепким плечам, вниз по сильной спине, и еще дальше. В безумии и горячке он каким-то образом стянул с нее ночную рубашку. Его широкую грудь покрывали темные волосы, которые дразнили ее соски.