Мартиника не могла быть совершенно уверена в том, как долго она дремала в объятиях Сент-Врейна. Возможно, около четверти часа. Дверь, когда она открылась, быстро повернулась на хорошо смазанных петлях, вызвав ветерок, который заставил ее задрожать. Мартиника проснулась от сияния поднятой свечи и резко раздавшегося вздоха ужаса.

Позади нее Сент-Врейн приподнялся на локте и тихо выругался.

Тетя Ксантия стояла в проеме двери в смежную комнату, прижав кончики пальцев к губам. Ее поднятая вверх, дрожащая свеча была совершенно не нужна. Они забыли погасить лампу.

— О, Мартиника! — голос ее тети дрожал от ярости. — Сент-Врейн, что все это значит? Сэр, как вы посмели?

Сент-Врейн повернулся, чтобы подтянуть покрывало и лучше укрыть наготу Мартиники, а затем успокаивающе прошептал что-то. Только тогда Мартиника заметила позади тети фигуру, скрывавшуюся в тени. Миссис Эмброуз шагнула в комнату, ее волосы были распущены, а пеньюар чопорно запахнут.

— Моя дорогая мисс Невилл, боюсь, что я все же не ошиблась, — проговорила она, хватая тетю Ксантию за руку. — Боже, как бы мне хотелось ошибиться!

— Нет, мэм. Вы не ошиблись. — Теперь Ксантию на самом деле сотрясала дрожь. — Сент-Врейн, убирайтесь. Убирайтесь, и ожидайте гнева моего брата. Молю Господа, чтобы он отправил вас по короткой дороге в ад.

— Тетя Ксантия, пожалуйста! — Мартиника сделала движение, словно хотела спрыгнуть с кровати, но Сент-Врейн положил сильную, сдерживающую ладонь на ее руку.

— Все в порядке, дорогая, — прошептал он. — Все будет в порядке.

Но Мартиника почти не слушала.

— Вы… вы просто ошибаетесь, — воскликнула она. — Сент-Врейн просто… он всего лишь… о, пожалуйста, Ксантия! О, Боже, пожалуйста, не рассказывай об этом Ротуэллу.

Миссис Эмброуз обогнула Ксантию, на ее лице появилось выражение мрачного удовлетворения.

— Бедное, бедное дитя, — тихо проговорила она. — Как я говорила, я услышала, как она весьма жалобно вскрикнула, когда я проходила мимо.

— Я не причинил ей вреда, — негромко сказал Сент-Врейн. — Не причинил и не причиню. Теперь, если вы обе будете любезны выйти, я оденусь и скажу несколько слов мисс… Мартинике.

Миссис Эмброуз бросила последний взгляд на Сент-Врейна, а затем положила руку на плечо Ксантии.

— Теперь я оставлю вас, — произнесла она. — Гибель невинности — это всегда такая трагедия. Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу еще чем-то помочь вам.

— О, я думаю, ты уже достаточно помогла, Кристина, — огрызнулся Сент-Врейн. — А теперь, мисс Невилл, я собираюсь вылезти из этой кровати. И так как я на самом деле абсолютно голый, то очень рекомендую вам отвести взгляд.

Щеки тети Ксантии вспыхнули и она отвернулась. Миссис Эмброуз с удовлетворенной улыбкой выскользнула за дверь. Сент-Врейн помедлил достаточно, чтобы быстро, но крепко обнять Мартинику.

— Встряхнись, моя девочка, — прошептал он на беглом, безупречном французском. — Все будет не так плохо, я клянусь в этом.

Но до Мартиники только что дошел весь ужас того, что она причинила ему, и слезы выступили у нее на глазах.

— Ротуэлл убьет тебя, Сент-Врейн, — ответила она по-французски, ее голос дрогнул на его имени. — Он убьет тебя, а я не смогу вынести этого.

Он поцеловал ее в щеку, и не один, а два раза.

— Он не сможет убить меня, дорогая, — проговорит Сент-Врейн. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не обвенчаемся.

— Убирайтесь из комнаты моей племянницы, Сент-Врейн! — Голос тети Ксантии звучал непреклонно. — Убирайтесь, или, клянусь Богом, я вышвырну вас сама, а после этого вашу одежду — если вам повезет.

Судя по ее голосу, она вполне могла попытаться это сделать. С еще одним последним быстрым поцелуем Сент-Врейн выскользнул из кровати и торопливо оделся. Если бы Мартиника не боялась так сильно за его жизнь, то вполне могла бы поаплодировать этому зрелищу. Может быть, его лицо и выглядело утомленным, но его подтянутое, грациозное тело было великолепно, особенно узкая талия и упругий изгиб ягодиц с их скульптурными ямочками там, где встречались мускулы и сухожилия. Ей отчаянно хотелось протянуть руку и провести кончиками пальцев вдоль его…

Господи Боже, о чем она думает? Ее жизнь разбита в пух и прах.

Когда он более или менее оделся, а его потрясающий зад исчез под нижним бельем и бриджами, Сент-Врейн забросил свой шейный платок на одно плечо и направился к двери.

— Я нанесу визит вашему брату в два часа, мисс Невилл, — заявил он, положив ладонь на ручку двери. — Это вас устроит?

— Ротуэлл примет вас, — ответила Ксантия, ее голос звучал строго и холодно. — И я настойчиво рекомендую, милорд, привести свои дела в порядок перед тем, как явиться сюда.