Она покачала головой. Конечно, Айзек вызывал в ней какие-то чувства. Но это была не «принадлежность». Если угодно, это было любопытство, трепет вызова. Да, это был он. Не более. За исключением, быть может, гораздо большего разочарования и раздражения.

И страх. Теперь она испытывала еще и страх. Не только за себя, но и за Вайата с мальчиками.

Она задавила все. Запихала чувства поглубже и молилась, чтобы он, черт побери, не смог прочитать то, что она сознательно скрывала от него. Она не знала, что сделал бы Айзек, узнай он о Вайате. Хотя, возможно, он попытался бы ей помочь, ведь он уже признался, что не выслеживает других людей, а она не знала, насколько близок он был к ее обнаружению.

Где он? В то время, как его разум переплелся с ее, мог ли он быть у самого их порога? Должен ли он спать, чтобы вот так встречаться с ней, или он может мучить ее и в то же время выслеживать ее?

– Знаешь ли ты о людях, которых держит в плену Аграмон - рабов, которые до смерти работают в его крепости?

Он выругался.

– Ты? Ты знал?

Его брови сошлись вместе. Он покачал головой, но она не верила ему.

– Я ничего не знал, пока Сиона не рассказала мне только сегодня. Она выпытала информацию у двух гномов, которые были задержаны в лесу гоблинов.

Где в лесу? Она не спросила, боясь, что он просто солжет ей.

– Грета, ты должна сказать мне, где ты.

– Где ты?
– бросила она ему в ответ.
– Прямо в данный момент, где ты?

– Мое физическое тело спит, как и ты спишь.

Она спрашивала не об этом.

– Где?

Он помолчал, и Грета поняла. Может и не точное его местоположение, но она поняла, что он приближается к ней.

– Не сомневайся, я найду тебя, - его исказившееся лицо выдало жесткую решимость. Почти незаметные морщинки собрались вокруг его глаз, исследуя ее, ища информацию, которая могла ее выдать.

– Зачем ты это делаешь?

Его сосредоточенный взгляд был похож на стремительный прилив, нахлынувший на ее чувства.

– Неважно кто ты или откуда ты, мы одинаковые. Нам суждено быть вместе, - он произнес это с такой уверенностью и категоричностью.
– Это было написано в звездах и в нашей крови.

Она отпрянула и зажмурила глаза, не игнорируя ответный вздох своей души.

– Скажи мне что-то реальное, - прошептала она.
– Что-то, что не является смесью безумного, поэтического дерьма.

– Тогда что насчет того, что ты бросаешь мне вызов?
– сказал он.
– Ты провоцируешь меня, волнуешь. Заставляешь меня думать о том, о чем я не должен думать, испытывать желания, которые я считал, будут невозможными, когда я стану королем.

Она взглянула на него. Ноющая боль поднималась и вилась в ее животе.

– И как оно - хорошо?

– Я не знаю, - признался он с печальной улыбкой.
– Но ты тоже это чувствуешь. Ты знаешь, что между нами есть нечто бесспорное и мощное.

– Так ты говоришь, что хочешь быть друзьями?
– спросила она, уже зная ответ. Айзек никогда не будет ей другом. Они оба легко могли сцепиться в вечной схватке ногтями и зубами. Они могли, в конечном счете, найти повод для смеха, и может быть, достигли бы определенного уровня доверия и понимания. Но это не делает их друзьями. В одном он прав: то, что происходило между ними, было слишком сильным, слишком изменчивым даже для таких простых отношений, как дружба.

Он преодолел расстояние между ними, пока она не подняла взгляд, чтобы сохранить зрительный контакт.

– Нет, - он одарил ее улыбкой, перед которой она не могла устоять. Она заставляла ее плавиться.
– Дружба - не совсем то, что я имел в виду.

– Ага, - пробормотала она.
– В основном, как я и думала.

Ее дыхание участилось, когда он потянулся к ней, сжимая в кулак ее волосы на затылке. Ее руки распластались на его груди прежде, чем она поняла, что прикоснулась к нему. Это было похоже на прикосновение к оголенному проводу, и она не хотела отпускать его.

Между ними оставалось еще слишком много не решенного. Слишком мало доверия, слишком мало уверенности. Но сейчас это не имело никакого значения, потому что он наклонил голову. Всего лишь в нескольких дюймах она чувствовала его дыхание на своей щеке. Сердце стучало у нее в ушах, а на языке появился острый привкус ожидания.

Она знала, что это произойдет. Ее рот приоткрылся на вдох, когда его губы, наконец, прижались к ее. Легче и мягче, чем она ожидала, учитывая напряженность в его глазах. Он колебался, словно опасался, что она двинет его коленом в пах или укусит.

Ее тело, напротив, прижалось теснее. Она слегка наклонила голову, и он воспринял это, как разрешение, глубже сливаясь с ней. Его рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ближе. Она застонала, когда их тела соприкоснулись, все жесткие углы встречали мягкие изгибы, когда его губы скользили по ее.