– Подчинись мне, Роуз, – он не просил. Но как же мое согласие? Как же моя жизнь? Почему он позволяет себе врываться, метать все вокруг и терзать меня? Он чудовище, монстр, Дьявол, воплощение зла. Но я не как не чувствую опасность. Страшно – еще бы! – но я его не боюсь, нет.

– Отпусти меня, – в ответ прошу я. Внутри все замирает. Время словно остановилось и все, что могло двигаться вокруг нас – тоже.

Его глаза, что наполнены мерцающей синевой душат меня. Его скулы напрягаются, а кулаки по воле сжимаются. Не могу разглядеть то, что вижу. Раньше такого не было. Он не злой, но весьма огорчен. Чем? Тем, что я жажду свободы и до последнего вздоха тянусь к ней? Мы ведь можем начать все с начала, просто жить по новым правилам, или вовсе без них. Мы ведь можем быть вместе, он же сам мне это показал.

Нильс выпускает тяжелый выдох, а я ожидаю важного ответа. Возможно даже того именно ответа, который может изменить мою жизнь. Но я все еще не знаю, где польза будет большей: когда я уйду, или останусь.

– Нет, – холодно говорит он, резко перекинув взгляд сквозь меня. Тело вздрагивает, когда его единственное слово окатывает меня, как ведро холодной воды. Я опустошенно смотрю на парня, который непроницаемо глядит в стену. Понимая, что это настоящая безвыходность, я невольно захлебываюсь слезами, но тихо, почти безгласно.

Нильс обходит меня, ступая к выходу, а я в этот же момент без сил рухнула на пол. Это кажется таким ненастоящим. Я бы сделала все, лишь избавиться от парня. Заявила бы в полицию, улетела бы, переехала и я бы оказалась на другом конце света. Одна. Но без его воли, он меня не отпустит. Он не даст осуществиться ни одному моему плану, потому что не хочет этого. А иначе не могу я.

– Мне казалось, что Дьявола нельзя любить, – тихо, почти шепча, говорю я, натягивая атласное одеяла на себя. Я знаю, что он никуда не ушел, и я чувствую взгляд на себе. – Мне казалось, что я держусь от тебя далеко, но почему тогда так сильно обожглась? – наверное, я спрашиваю саму себя. У меня никогда в кармане нет ответов.

Я слышу, как его шаги приблизились, и он стаял совсем близко.

– Зачем было это все, если ты хочешь от меня только одно – покорность? – продолжаю я, а голос мне не позволяет большего, чем этого жалкого дрожания губ и шепоты. – Твой день. Сожаления, сочувствия. Я позабыла страх о касаниях, поверив тебе. Я отдала тебе часть меня, рассказала то, из-за чего я год вскрикивала ночью, с ужасом просыпаясь. Я хотела помочь тебе, но теперь сама оказалась с тобой в кромешной тьме, – я не могу нечего с собой поделать. Но я хочу понять, во что я верила столько времени, если он так легко уходит от меня.

– Роуз, – он обхватывает мои плечи, медленно и бережно поднимая меня, поставив на ноги.

– Значит, люди нечего не знают о Дьяволе и любви, верно? – вопрос выплескивается наружу, а он разворачивает меня к себе лицом. Я устало смотрю в его обеспокоенные глаза, которые с непониманием и растерянностью ищут что-то в моих. – Значит, они даже не были так близко с ним. Значит, они не чувствовали то, что чувствую я, – я поясняла себе только одну вещь, и она оказалась самой болезненной. Мой монстр – Нильс. И я понимала, что была не права, когда предположила, что никакой любви нет между разными сторонами, берегами, светом и тьмой, небом и землей не существует.

Но, я, кажется, вновь ошиблась.

Я испускаю смешок, опустив голову. Мой нервный смех вырывается на обозрение, и я позволяю себе захлебнуться слезами. Снова.

– Роуз, я прошу тебя, не говори так, – просит он, а я толи всхлипываю, толи вновь смеюсь с его слов. Его руки резко притягивает меня к своему телу, и я, оказавшись в крепких объятиях, начинаю дрожать.

– Я не справляюсь, и я не справлюсь с этим. Я больше не могу, не могу так! – я кладу руки на его крепкую грудь, попытавшись оттолкнуться, но у меня нечего не вышло. Его руки крепко хватились за меня, не выпуская из хватки. – Не тронь! – кричу я. – Оставь меня!

– Ты должна стать моей, Роуз. Я тебе дам все, что ты хочешь. Я подарю тебе все, что пожелаешь, но ты достойна большего. Ты будешь моей, всегда, – проговаривает он, как только насильно и плотно прижал меня к себе.

– Нет… я умоляю тебя, пожалуйста, Нильс. Я не выживу рядом с тобой, – взмолилась я.

– Я тебя не отпущу. Я никогда не оставлю тебя в покое, слышишь? Рано или поздно, ты сдашься! Будешь со мной, будешь рядом, будешь вечно моей и ничей больше, – говорит и говорит он без остановки, а я верчу головой, нехотя слушать эти слова. – Никогда не убежишь от меня, не спрячешься. Я найду тебя, отовсюду. И заставлю снова принадлежать мне, и только мне. ТЫ слышишь меня? – прорычал он, отпрянув, и вонзил свои глаза, почти диктаторски приказав смотреть в его очи.

– Мне незачем убегать. Я знаю, что найдешь, – через силу выговариваю я, словно подставив шею волку, подвергая кончины только себя.

– Сегодня, после заезда, ты скажешь мне ответ, Роуз. Это неизбежно, и может, ты воспротивишься мне, но все равно будешь моей. После семи вечера все изменишь ты, а не я, –проговаривает он. Его лицо приблизилось к моему, и я только с нервным дыханием наблюдаю за ним. – Согласие иногда может дорого стоить, но и я не огорчу тебя, Розали. Поверь мне, – говорит он в мои губы.