Его губы находят мои и он целует их, а я, ощутив острое, наполняющее проникновение, выгибаюсь и сдавленно вскрикиваю, открывая глаза от

неожиданности и новых ощущений. Он дает мне время привести дыхание в порядок и опуститься назад на кровать, и после продолжает входить в мое тело, а я выгибаться и чувствовать некий дискомфорт. Он доставлял меня жуткий дискомфорт своим размером, а я не могла отдышаться, чувствуя, как он без конца медленно входит меня.

– Еще немножко, – с третьим разом, он более глубже оказывается во мне, а я уже бессильно смотрю в его взволнованные глаза. Когда он поддается назад, я утопаю в новом стоне, а внизу все начинает пылать огнем. Нильс повторяет движения, делая все медленно и аккуратно, пока я не привыкну к его движению, темпам и тому, как я принимаю его почти целиком, поглатывая телом. – Ты в порядке? – на мгновенье, он останавливается, вглядываясь в меня, а я откидываю голову назад. Не время для разговоров, Нильс!

– Не останавливайся, – прошу я.

– У тебя слезы, – испуганно выговаривает Нильс, касаясь моих щек.

– Умоляю продолжай, не останавливайся, – прошу я, вытирая с щек пару слезинок, улыбнувшись в ответ. Я даже не заметила, но ведь мне не так больно, скорее всего, перенервничала и испугалась. Боль быстро утихает, лишь чувствуется малость уловимый дискомфорт, но я уверенна, со временем он так же покинет меня. Нильс робко продолжает, касаясь моих губ, с которых напрашивается стон, и который вылетает, когда вместо того самого дискомфорта приходит удовольствие. Я не могу скрывать своих эмоция, наоборот – я выплескиваю все наружу, не тая чувств и горластых вскриков.

Он целовал меня, не позволяя отдыхать. При каждом касании, я выгибалась, словно кошка, отдавая ему, то наслаждение, которым он меня награждает. Нежен, ласков, бережен и так любим мною, ни единого намека на жесткость, грубость или несдержанность. Желание не дает нам остановиться, а когда мы впадаем в блаженство, где наши тела сплетаются, а мы находимся так близко и интимно друг в друге, забываем обо всем, задыхаясь тем пламенем похоти и разврата.

– Я люблю тебя, – шепчу я, крепко держась за Нильса, который позволяет мне откинуться и дрожать от наиприятнейших ощущений, и заполнять комнату блаженными выкриками его имени и тягучими стонами, доказывая, как он порочил меня, а мне этого безумно желалось.

– Ты моя вся, без остатка, – шепчет он, меняя свой темп, и заставляя меня сходить с ума от его касаний, поцелуев и манящих глаз, которые продолжают смотреть на меня, рассматривая, как я изнываю и получаю первое и такое жаркое наслаждение от его ласк.

И это немыслимо – разделять любовь с любимым человеком. Выкрикивать его имя и сталкиваться телами. Это уникально, когда я принадлежу ему, и получаю его. Когда я отдаюсь ему, а он принуждает меня окунуться в мир пламени, распущенности, так полюбившиеся мною страсть. Я признаю – я его, и ничья больше…

========== Часть 59 “Need” ==========

Громкий и невыносимо-взрывной рингтон телефона атаковал мое сознание слишком рано для рождественского утра. Рука автоматически тянется к тумбочке, где вибрировал и не на шутку разыгрался надоедливый гаджет. Не открывая глаз, не открывая головы от подушки, я тянусь, но слишком поздно понимаю, что он находится довольно далеко. Кровать прогибается, я чувствую как вес парня навалился на меня, а он достает телефон, выключив раздражительную мелодию.

Нильс лежал рядом – и только сейчас я нервно открыла глаза. Господи, меня буквально затрясло от дрожи и трепета. Воспоминания, что мы делали вчера в этой комнате, на моей кровати, нахлынули на меня, вызывая не просто смущение, а дикий вопль чувств. Под одеялом я была оголена. Обнаженная. Я лежала с ним без одежды, и я не сомневаюсь, что Нильса так же не скрывала ни одна ткань их вчерашнего джентльменского костюма. И даже та ситуация, которую я прекрасно помнила, когда осталась дома у Нильса, никак не переплюнет чувство, которые я ощущаю сейчас. Вдвоем мы провели всю ночь. Оба получали удовольствия и наслаждались телами друг друга. Порочность, грязь, разврат и Люцифер, который сидел около нас и нашептывал на ухо: все это было главным правилом этой ночи.

Стыд. Я почувствовала настоящий стыд и как щеки налились явно не легким румянцем.

– Розали, – произносит он мое имя довольно грозно, а мое сердце замирает, когда он говорит со мной. Нет, Нильс, пожалуйста, не нужно. Не сейчас. От воспоминаний хочется забраться в шкаф, как в детстве, когда дети чего-то боятся, и сидеть как мышки, чтобы их не обнаружили. – Я знаю, что ты не спишь, – констатация со стороны парня казалось, уместила в себе еще более сердитый тон, когда я не подала виду, что слышу его и готова ответить. – Розали, – вновь он окликает меня, начиная раздражаться.

Кто-то с утра пораньше не в духе. Это может свидетельствовать о какой-то вчерашней ошибке? Его руки забираются под одеяло, и когда он своими ладонями касается моего тела, я была готова закричать, но принудила себя лишь тяжело сглотнуть и тяжело задышать.

– Доброе утро, Нильс, – вежливо говорю я, дрожащим голосом, когда он касается моей нижней части живота, но не пытается спуститься ниже. Услышав от меня приветствие, он оставляет свой план касаний, чтобы выудить из меня слова, укладывая руку сверху одеяла, и прижимая меня к себе.