– Что не так? – я слышала, как тяжело он выдохнул, словно уже был заранее подготовлен к самому тяжелому разговору. Словно, он знал, что утром я буду чувствовать себя явно не в своей тарелке.

– Все хорошо, – впервые я переворачиваюсь на спину, а взгляд встречается с его светлыми глазами, над которыми нахмурились темные брови.

– Что не так, Розали? – он готов был вытрясти из меня всю душу. Его тон был непозволительно холоден для этого утра, и я поежилась. В голову приходит много кричащих мыслей об ошибке.

– А у тебя, что не так? – взаимно спрашиваю я, подтягивая одеяло выше груди и удерживая его. Смятение было в каждом скованном движении. Нильс недобро сощурился, словно хотел увидеть меня на сквозь, пока я прикрывалась броней, что уже давала трещины.

– Как ты себя чувствуешь? – смягчился, его рука легла на мою щеку, нежно погладив ее. Непроизвольно я прикрываю глаза, расслабляясь от такого жеста.

– Умираю от стыда, – отвожу я взгляд в сторону, понимая, как сильно он сейчас влияет на меня.

– Вчера все было прекрасно, тебе нечего стыдиться. Все нормальные люди занимаются сексом, и будь я проклят, если тебе не понравилось, – я вижу, как его губы искажаются в ухмылке, но доброй, совсем не в насмешливой форме. Облечено выдыхаю. Мой Нильс со мной.

– Мне понравилось, – тихо, шепотом говорю я, и после своих слов слышу его хриплый смех.

– Ничего не болит? – забота появляется довольно быстро, как и его мягкость. Я подвожу взгляд, всматриваясь в его радостные, но все же, обеспокоенные глаза. Я в свою очередь прислушиваюсь к ощущениям.

– Все отлично. Живот немного покалывает, но это пройдет, думаю, – от неопытности вести разговор после нашего близкого воссоединения этой ночью, я вновь увожу взгляд от его поедающего меня голубых глаз.

– Я наберу для нас ванну. Ванна поможет расслабиться и приведет твое тело в порядок, – говорит Нильс, вставая, и я удивленно смотрю на его крепкую спину, которая исцарапана. Я округляю глаза, шокировано прикрыв рукой рот. Это просто… ужасно!

– Для нас? – нервно спрашиваю я Нильса. – Тебе не больно? – самый безрассудный вопрос, особенно когда я вижу засохшие капельки крови. Да, после моего раскрепощения я вела себя куда активнее, как и Нильс. Я помню, как мы закончили наращиванием темпа и моими криками, но я даже понятия не имела, что так сильно цеплялась за него.

– Ты о чем? – парень поворачивается ко мне, замечая моя взгляд, что прикован к его спине. – Не беспокойся, – утешил он меня легкой улыбкой, перелезая через меня. Я, затаив дыхание, смотрю на парня, который даже не соизволил ничем прикрыться, встал с меня.

– Боже, ты можешь что-то надеть? – нервно спрашиваю я, прикрыв лицо руками. Чертово чувство стыда!

– Что ты там не видела? – закатил он глаза от моей реакции, пока я поглядывала на него через пальцы рук. Он был потрясающим. Я знаю, что люблю его, но его тело может свести с ума. Загорелая, смуглая кожа, эти плечи, которые вчера я обхватывала с большим желанием, его тонкая талия и упругая задница с сильными ногами. Высокий, светловолосый, голубоглазый красавец с ухмылкой на губах. И, безусловно исцарапанная кожа спины, чему виной я – ему шло.

– Нильс! – вскрикнула я, замечая, как он повернулся во все красе, пока я усердно прятала взгляд от утренней эрекции парня.

– Я здоровый мужчина, Розали, привыкай, – хитро проговорил он, все-таки поднимая какую-то часть постельного, и укутывая свою нижнюю часть. Кажется, это была простынь.

Что? Простынь? На полу?

– Я к такому не привыкну, сам знаешь, – приводя свое сбитое напрочь дыхание, прошептала я довольно тихо. Я ночевала с ним без одежды, и я до сих пор его жутко стесняюсь. Он трогал меня, он переспал со мной, а щеки пылают еще насыщенней чем раньше.

– В любом случае я отучу тебя на эти странные монашеские и фригидные замашки, – достаточно серьезно проговорил Нильс, подходя к зеркалу и рассматривая свою спину. – Как видишь, сегодня ты была на дорожке исправления, – говорит он, и я слышу ноты насмешки в его голосе. Незамедлительно, подушка, что находилась под моей головой, летит в сторону Нильса и попадает в его грудь, отбиваясь и летя в низ. Я подтягиваю одеяло, смотря на сурового парня, который стоял в моей комнате и испепелял меня взглядом, вопросительно приподняв бровь, когда подушка лежала под его ногами.

– Кажется, я тебе уже давал понять, что в меня нельзя кидать подушкой, – с интересом и наигранной серьезностью, он смотрит на меня, часто переводя взгляд на подушку и обратно на меня. Я не успеваю, и заметить, как он подлетает ко мне, нависая надо мной и удерживая мои руки в запястьях, которые он развел выше моей головы. Его вес моментально вдавил меня в матрас, усложняя мое дыхание.

– Надо же показать мистеру Веркоохену его место, – усмехнулась я, и слышу, как игриво зарычал парень. Мне нравилось, когда он со мной играл и не был серьезным, статным парнем с суровым взглядом.