Сальве оставила огарок в сторону, опустилась на колени и осторожно положила в центр пентаграммы старинную монетку. Около минуты она смотрела на сребреник, затем начала неслышно произносить заклинание, что прежде выучила наизусть. Именами звероликих богов, ушедших в небытие задолго до того, как в этом мире появился первый человек, она пыталась вызвать из мрака существо, о котором писал в своей книге Аль-Камед. При этом, голос Сальве дрожал от страха, а взгляд ее не находил себе места и блуждал неровным линиям пентаграммы, не задерживаясь ни на чем. Произнеся же последнее слово, старуха замерла в ожидании чего-то, что обязательно по ее мнению должно было произойти.

Ничего, к сожалению, не случилось. Сальве еще немного посидела на полу, пытаясь унять бешено стучавшее сердце, с разочарованием взяла с пола монету, с трудом поднялась на ноги. В этот момент, огонек на единственной горящей свече дернулся из стороны в сторону, словно под порывом ветра и погас, погрузив комнату во тьму.

Вот теперь старуха испугалась. Испугалась так сильно, как прежде не боялась никогда, хотя не раз присутствовала на черных мессах. Дрожа всем телом, она подошла к столику, в кромешной тьме попыталась нащупать огниво. Но ни кресала, ни кремня отчего-то на столике не оказалось. Пальцы старой женщины натыкались только на старую, раскрытую книгу. В бессильном гневе Сальве скинула рукопись на пол...

... и разом вспыхнули все свечи...

– Значит, они снова горят, - раздался чей-то негромкий голос.

Сальве пошатнулась от неожиданности, медленно повернула голову к чуть приоткрытому пологу. Там, в тени занавеси, она предполагала увидеть ужаснейшее из существ, что когда-либо являлись взору смертных. Ожидания ее, впрочем, не оправдались. Вместо чудовищной твари, какую описывал в своем труде придворный колдун, старуха обнаружила хорошо одетого молодого человека, с тонкой тросточкой в руках. Прикрыв глаза, незнакомец неподвижно сидел в кресле, наполовину скрытом пологом, как будто погруженный в транс. Он вовсе не производил впечатления ужасного создания, которое когда-то положило начало безумию Аль-Камеда. Коротко стриженные, ухоженные волосы, крючковатый нос и тонкие губы, в уголках которых были едва заметны морщинки... Следовало признать, что званный гость не был лишен привлекательности. Именно это обстоятельство удивляло пожилую женщину в той же мере, в какой ее беспокоило. Вместе с тем, словно физически Сальве ощущала исходивший от выходца из тьмы поток магической энергии, а сознание Жрицы Крови безудержной волной начинало заполнять нечто, похожее на триумф. В обход всяких сомнений, у нее получилось провести обряд правильно! Значит, к цели своей она сейчас близка, как никогда прежде.

Но, все-таки, кто он? Неужели, только человек?

– Вы..., - только и смогла произнести Сальве.
– Здесь...

– Будучи верным своему долгу, - ответил тот, повернув к ней голову.
– Пришел согласно вашему желанию, будучи вынужденным повиноваться вашему слову. Пока горят эти свечи, я имею честь назвать себя вашим гостем.

– Моим гостем..., - прошептала старуха.

– Разумеется, - он развел руками.
– Именно вы являетесь хозяйкой этого дома.

– Я - Сальве Винтоцци, нареченная Жрицей Крови.

– Мне известно, кто вы, - безучастным голосом сказал званный гость и, неожиданно, скривил губы в некоем подобии улыбки.
– Для меня важно только то, что именно вы зажгли черную свечу. Ни ваше имя, ни ваше положение в обществе меня не интересуют, поскольку все это земная суета. Впрочем, примите мое почтение, уважаемая госпожа Винтоцци. Я рад нашему свиданию, хотя оно принесло мне чудную неожиданность.

Лишь теперь старуха поняла, как нелепо выглядит в своей спальной кофте, в присутствии выходца из тьмы, которого сама же впустила в свой дом посредством проведения магического обряда. Не единожды, на черных мессах, она была очевидицей оживления алхимиками каменных истуканов и видела, как некроманты заставляют шевелиться и, даже разговаривать мертвецов. Она вовсе не боялась быть свидетельницей жутких колдовских ритуалов, однако столь похожее на человека существо, вальяжно расположившееся в кресле, внушало Сальве неимоверный ужас. И улыбка его была всего лишь снисходительной улыбкой мужчины, не по своей воле ставшего гостем в доме Жрицы Крови.

– Должна ли вас смущать моя одежда?
– поинтересовалась Сальве.

– В той же мере, в какой и всякого мужчину, ставшего невольным свидетелем таинств туалета женщины, желающей отойти ко сну, - проговорил он, разглядывая комнату, при этом постукивая тонкой, длинной тросточкой себя по голени.

– Если вы считаете, что я испытываю смущение, или чувство неловкости, то заблуждаетесь.

– Чувства смущения?
– он чуть нахмурился, ткнул тростью в мягкий ковер.
– Нет, нет, дорогая моя... Без сомнений, что в вашей душе, сейчас, не затронуты струны неловкости, смущения и чего-то подобного, - он замолчал, с неудовольствием покачав головой.
– Однако, я вижу, что своим появлением затронул в вашей душе иные струны. Чувства неопределенности, смятения, а может быть, даже, страха. Пожалуй, что это может меня огорчать... Глядя на вас, я имею повод усомниться в том, что эта встреча столь же своевременна желанна для вас, как и для меня.

– Должна признаться, что мое желание встретиться с вами было спонтанным.

– Я это знаю. Конечно же, это был минутный порыв, за краткий миг способный перерасти в ураган безумных влечений. Потакая своей прихоти, вы даже не удосужились предстать передо мной в подобающем для такого случая наряде. Я нахожу это более чем необычным. Ведь было время, когда даже венценосные особы снимали при встрече со мной короны. Иные короли преклоняли колени...

– Я слишком стара для того, чтобы преклонить перед вами свои колени, - сказала Сальве, все еще бледная от страха.

– Вы - Жрица Крови, - с улыбкой произнес он.
– Такие как вы колени не преклоняют, не правда ли?

Старуха кивнула в ответ и вознамерилась уже было ответить, когда ее гость резко взмахнул рукой.

– Вы даете мне повод поразмышлять над значением слова "гостеприимство", - сказал он голосом, в котором Сальве уловила нечто недоброе. - Тем не менее, должен признаться, что нахожу эту встречу достаточно занятной для того, чтобы продолжать наш разговор. Более того, я выражаю вам свою признательность за то, что избавили меня от скуки, потворствовав своему желанию и проведя достаточно сложный ритуал..., - взгляд его скользнул по нарисованной на полу пентаграмме.
– Сан-Ми...? Скажите, сударыня, каким образом вам удалось прочесть заклинание, утерянное еще до великой катастрофы? Кто дал вам его?