– Я клянусь, настанет тот день, когда я убью эту тварь! Я найду способ узнать о ее способностях так много, чтобы добраться до этой лживой гадины! Ангел во плоти, святая девушка… Эталон правильности. О, я уверена, что она умело использует свою непререкаемую светлость и святость, получая все, что захочет. Ненавижу!

– О ком ты, Белла? – сумела наконец пискнуть в потоке ее речи Нарцисса. Лестрейндж остановилась, почти обезумевшими глазами оглядев друзей.

– Розалину Браун. – Она заметила среди тех, кто ходил по Школе, ожидая новостей, Долохова. Одного. Без Розалины. В последнюю неделю, а это была уже третья неделя декабря, последняя полная учебная неделя семестра, их уже не раз видели по отдельности. Если раньше такое было редкостью, теперь в редкость превращалось видеть их вместе. И все, кто знал Долохова, отмечали, что из его серых глаз уже почти не исчезало странное выражение чего-то недоброго и опасного. Очередное движение фигур на шахматной доске поставило в этой игре шах. Которому, однако же, еще не суждено было стать матом. Но фигурка по имени «Антонин Долохов» уже начинала выполнять свою часть этой партии… Роковую и неотвратимую часть… - Спасибо, Антонин. Я остаюсь в Школе. Аврорат дал мне шанс исправиться и условное осуждение… Родители Миртл приняли мое раскаяние… - она усмехнулась. – Твоя идея сработала!

– Я же говорил. Ты хорошо уме… - он осекся. С другого конца коридора на него взглянули два карих глаза. Слышать их разговора Розалина не могла, конечно, но вот видеть то, что только что допрашиваемая Блэк улыбается ему – вполне. – Роззи! – девушка, вспыхнув от почти гнева, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Юноша бросился следом. Поймал ее за руку… Притянул к себе.

– Ты говорил, вы не общаетесь, - Розалина глядела куда-то в стену.

– Она просто… Я… Она делилась тем, что останется в Школе, со слизеринцами. Роззи, - его рука скользнула по ее щеке. Почти холодным жестом отстранив его руку, девушка вырвалась из его объятий.

– У меня много дел. В субботу погуляем, как и обещала. И да, твой отец прислал письмо, - она достала из кармана конверт и протянула ему. Долохов попросил ее подождать и быстро прочел письмо.

– Мама просит на Рождество побыть дома. Ей получше и она очень скучает. Ты со мной? – этот вопрос был у них риторическим. На него и не требовалось отвечать. Но на этот раз ответ был… И более чем неожиданным. А для отношений, медленно но верно двигавшихся к полному краху, и лишь из-за того, что Розалина любила его и выбор не заслонил этого до конца, еще сохранявшихся, ответ этот был страшен. Всего одно слово…

– Нет.

***

– Ирма и Тадеуш не знаю, а вот Джесси и Натан будут, - Лили достала из холодильника огромный пирог. – Рождество все же призвано быть семейным праздником. Роуз, ты поедешь к Антонину? Ты раньше не приезжала без него… - она взглянула на дочь и поставила пирог на стол. И присела рядом с дочкой, прижимая ее к себе. – Роззи, малышка, что случилось?

– Я встретила выбор, - девушка подняла на мать глаза, прижавшись еще ближе. – Это не Антонин.

– А кто же? – Лили похолодела. То, чего она боялась с самого лета, воплотилось в самой страшной своей вариации.

– Страшно не это, - Розалина сцепила пальцы в замок так, что побелели костяшки пальцев. – Он сделал мне предложение и я дала согласие…

– Мерлин мой, - прошептала пожилая волшебница, схватившись за сердце. Она боялась и подумать о том, чем это обернется однажды. – Роззи, ты же уже сказала ему про выбор? Ты дала отказ?! – девушка отрицательно покачала головой. – Роззи, милая, ты должна как можно быстрее это сделать! И как только можешь показать ему, что он тебе безразличен. Слышишь меня?! Как же ты поторопилась с согласием, милая… Вы… Вы хоть встречались?

– С конца каникул, - невесело улыбнулась девушка. – Предложение он сделал в первую субботу декабря. Я сначала не приняла, но потом обиделась на выбор и… Я сделала большую глупость, понимаю, - она всхлипнула. – Я еще пыталась противиться выбору.

– А теперь, - Лили едва дышала, не отрывая от Розалины перепуганного взгляда. – Что теперь?

– Я почти готова принять выбор. Но не могу причинить ему такую боль… Просто не могу… Я пытаюсь показать, что охладеваю к нему, но он словно не видит… А я все еще не знаю, как мне быть. Что-то во мне противится выбору…

– Роззи, оно исчезнет, поверь, и исчезнет очень скоро, - прошептала женщина. – Не затягивай. Как сумеешь быстро откажи ему. Так будет лучше для всех, я уверена…

– Я постараюсь… - их прервал громкий голос вернувшегося домой Брендона:

– Дорогие мои, я дома и у нас гость! Мой старый знакомый из самого аврората. Лили, угостите нас, пожалуйста, вкуснющим пирогом! И побыстрее, милые дамы!

– Миссис Браун, право, не торопитесь из-за меня, я вполне могу подождать, пока вы управитесь, - приятный мужской баритон послышался из холла. Лили открыла было рот, но осеклась, взглянув на едва не севшую мимо стула дочь.

– Он…

– Что он? – не поняла Лили. Розалина одними губами, указывая глазами на дверь, произнесла:

– Он и есть мой выбор.

========== Часть 8. Принятый выбор ==========

Hо снова прорастет трава

Сквозь все преграды и напасти.

Любовь - весенняя страна, весенняя страна,

Ведь только в ней бывает счастье.

“Любовь - волшебная страна”. Из к/ф “Жестокий романс”

Мерное тиканье часов в гостиной, где накрыт стол по случаю появления в доме почетного гостя. Запах пирогов, испеченных заботливой и хозяйственной мамой… Громкий голос отца и его смех… Любимый плюшевый медвежонок улыбается с кровати. Какой-то чужой и далекий, все какое-то чужое… Расправила складки на нарядном домашнем платье, хранимом как раз на случай появления дома почетных гостей, светлом, голубом. И платье какое-то чужое и незнакомое, и голубой цвет она никогда не любила, лучше б оставалась в джинсах и свитере с совой. Нелепые, конечно, зато такие родные и знакомые. Сжала маховик, поглядела в зеркало. Волосы, наверно, лучше бы распустить, хвост тоже непривычный и чужой. Как будто и не она вовсе…