– Роззи, дочка, идем к нам, - мама постучала в дверь. Сглотнула комок в горле, опустила глаза, нервно теребя поясок платья. Вот как пойти к нему туда, сесть за один стол, есть пирог этот… Какой там пирог, ей в рот-то ничего не полезет. Зачем он только пришел? К папе, что ли? А ей теперь как? Если б не тот плащ… Вспомнился. Черный, дорогой, с серебряной пряжкой. Чужой, бесконечно чужой… Нет, вернется в школу, спросит у Наставницы Оливии как теперь ей, и скажет ему “нет”. Все разрушил, а оно и не началось еще даже… В школе оно как-то проще было с ним общаться, дело у них было, а теперь? Разговор представился, как будто на самом деле происходит:

– Добрый вечер, мистер Реддл!

– Добрый вечер, мисс Браун. Как в Школе? Ничего дурного вам не сделали?

– Нет, мистер Реддл, все в порядке…

– Будь так любезна, Розалина, подлей гостю чай, - и руки дрожат, того и гляди весь чай расплескать может.

– Ах, право, не стоит, мистер Браун, у меня еще много чая…

Усмехнулась. Какая Школа? Какой чай? Глупо это все, и надо туда пойти. А руки и впрямь дрожат, от волнения. А ведь она о нем ничего и не знает, может быть, у него дома жена и куча детей. Да, так и есть, конечно. И не надо себе глупости сочинять, придумала-то – по щеке гладит, улыбается, и руки теплые такие. Хватит глупости сочинять! Решилась, оправила складки подола и открыла дверь. Мама улыбается. Платье привычное, темно-зеленое, и запах от него всегда такой родной и уютный. Не выдержала, уткнулась в плечо, всхлипывая. Мама погладила по голове, прижав к себе.

– Ничего, милая, все хорошо. Томаса я знаю, он человек славный, хорошо, что тебе его выбрали, - улыбнулась, отстранив от себя. Утерла Розалине слезы, пригладила волосы, собранные в хвост. Нет, ленту зря не сняла, чужая какая-то. Стянула ленту, волосы упали на плечи. Так привычнее… Пошла с мамой в гостиную, сделала на пороге глубокий вдох, и зашла…

Сидит за столом, рядом с папой. Нарядная черная рубашка, строгая. Красивая. Улыбается. Ей, Розалине, и улыбается. Сердце замерло, руки дрожат… Как в тумане прошла за стол, села рядом с папой, напротив гостя, мама села напротив Розалины.

– Добрый вечер, мистер Реддл, - надо было в двери, невежливо-то как вышло. Улыбнулся ей, и глаза такие знакомые, темные. Мама сделала папе какой-то знак украдкой. Наверно, про выбор намекнула. Папа понимающе кивнул…

– Добрый вечер, мисс Браун. Очень рад вас видеть. Она ведь мне, как я уже говорил, здорово помогла. Мисс Браун девушка очень умная и талантливая, - уткнулась в тарелку. Ну вот зачем он все это говорит? Дура она, вон каких глупостей себе придумала, про объятия, про руки и щеку… Перед женой-то его как стыдно… - Очень красивое платье.

– Спасибо, - и платье ее заметил. Наверное, думает, какое оно нелепое. Зря надела…

– Розалина у нас хочет аврором стать, - папа заговорил. Мама отрезала кусок пирога и положила ей на тарелку. Взяла в руку, откусила немножко и больше не смогла. Проглотила кусочек. Чайник на столе, белый, пузатенький. Специально для гостей.

– Да, я знаю. Думаю, мисс Браун будет прекрасным мракоборцем, она очень наблюдательная, смелая девушка.

– Роззи, будь добра, подлей… - папа!

– Не стоит, Брендон, у меня еще много чая, - наверное, заметил, как у нее руки дрожат. Взглянул так, что захотелось под стол спрятаться. Ведь помнит, наверное, про Антонина и плащ этот. Снова вспомнился… Сжечь бы вместе с пряжкой…

– Вы только представьте, по делам в Министерство заглянул, а там Томаса встретил. Сколько лет уж не виделись, а? Лет восемь уже. Вон какой стал, а был тогда молодой совсем, только-только обучение в аврорате закончил недавно. А теперь аврор уже важный, молодых авроров обучает сам! – попыталась представить себе молодого мистера Реддла, но не удалось.

«Молодого?! Да ведь он и сейчас еще совсем не старый! И красивый… И сильный…»

Залилась краской от смущения. Знал бы папа, о чем она сейчас подумала! Стыд-то какой!

– Не то, чтобы важный, просто опыт уже есть, - мистер Реддл словно смутился. А ведь у него пирог тоже почти нетронутый! – Вот Розалина к нам поступит, буду и ее обучать, - подмигнул. Вспыхнула. А улыбка у него такая теплая, приятная. Он, оказывается, и не таким уж строгим бывает…

Папа разговаривал с гостем, вспоминая Министерство, смеялись, шутили. Сумела еще кусочек проглотить, чай глотнула. Мама понимающе улыбается ей…

Спросил ее о школьных новостях, не обидели ли после объявления результатов. О Темных искусствах рассказывал, о Защите. Про аврорат. Осмелела, съела свой пирог. И он свой тоже.

Неловкость прошла, папа развеселился. Шутит. Такие теплые уютные посиделки, почти семейные.

«Да что же за мысли-то такие?! Розалина Браун, вы самая большая бесстыдница, каких только свет видал!»

– Кстати, Брендон, я вот Розалину спрашивал, не хочет ли она позаниматься дополнительно перед поступлением на аврора. Вы не возражаете? – улыбнулась. Все же хочет ее потренировать! Даже после плаща хочет!

– Нет, конечно. Но по поводу…

– Бесплатно, мистер Браун, - гость перебил отца. – Розалина мне очень помогла и я хочу ее за это отблагодарить. И я буду очень рад помочь ей поступить в аврорат, поскольку она об этом мечтает, - улыбнулся. Нестерпимо захотелось до него дотронуться. Нельзя, не поймут, невежливо же. И жена… Стыдно перед ней за такие мысли…