– Розалина – еще красивее, - отозвался аврор. – Ладно, Роуз, тебе и правда уже пора. Поздравляю с поступлением! – он встал со скамейки и деловито пожал ей руку. Ладонь была теплая, шершавая и в то же время нежная. Девушка не сдержала улыбки. Нежный поцелуй, неуловимый, легкий, трансгрессия и вечер в гостиной небольшого уютного домика, в обнимку с папой, распевающим все похабные пиратские песенки, которые только вспомнил, за бутылочкой сливочного пива, и повторяющим много раз, как гордится младшей дочкой. Поступила на аврора! Это – успех… А мама с клетчатым платочком то и дело промокает глаза. Розалина – гордость семьи, умничка и сокровище… Даже неуютно… Но все-таки по-семейному тепло и спокойно. И с ним – так же. Как второй папа, сильный, умный, уютный. Почему-то совсем не страшно и хорошо… Только одно пугает – нужно сказать, что он ее выбор. Страшно, ведь может не понять, и это волшебное что-то, что зародилось и еще только крепнет для них, исчезнет. Растает. Поэтому молчала и ждала момента, когда он сможет ее понять. А сможет ли? Если нет, она ничего не скажет, не надо это знать… Но и обманывать сложно, она не любит врать. И не умеет. Сказать придется, но это позже, потом, когда-нибудь. Не сейчас…

***

– А ну-ка давай рассказывай, что это мы тут пропустили, а? У тебя появился наш будущий зять? – Ирма, хитро глядя на младшую сестру, буквально затолкала ее в комнату, как только за Реддлом закрылась дверь дома Браунов. Натан и Тадеуш громко, на весь дом, обсуждали в гостиной какие-то странные решения польского и британского магических министерств, Брендон вставлял комментарии. Лили со вздохом увела малышей погулять перед сном, когда стало понятно, что разбушевавшихся мужчин уже не остановить быстро. Мистер Реддл урезонивал их добрых полчаса, пока еще оставался. Но куда там? Тадеушу и Брендону невозможно было закрыть рот, а Натан, попадая в их общество, менялся на глазах и из рассудительного мужчины превращался в болтливого и крикливого Брендона номер два… Мистер Реддл… Невольно улыбнулась, подумав, что снова назвала его по привычке. Томас, конечно. Том. Ее Том…

– Вот знала я, когда мы тебя в Министерстве встретили, знала! Не просто ты его ждала, маленькая хитрюшка! – Джессика с победной улыбкой принялась щекотать младшую сестру, к чему с радостью присоединилась и Ирма. – А ну-ка рассказывай сестрам, мы хотим знать все!

– Да. Джесси права. Мы хотим знать все-все-все! Как вы познакомились?

– Он к папе пришел, вы… Они рыбу ловили… Натан же с ними ходил… - бормотала Розалина, уворачиваясь от развеселившихся молодых женщин. Запрыгнула с ногами на кровать и закрылась подушкой. Как щитом.

– Мы все видели. У тебя глаза блестели! Светились. И улыбались вы так… Мама с папой не знают, что ли?

– Ну… - Розалина горестно смотрела на Ирму, усевшуюся на старенький стул, и Джессику, с ногами забравшуюся на кровать. Джесс с коварной улыбкой наставила на сестру волшебную палочку.

– Он твой выбор? – с любопытством, даже не скрываемым, поинтересовалась Ирма. – Да? Как это… Расскажи, Роуз, это же так… необычно…

– Выбор, - Розалина уселась на кровать, скрестив ноги. – Ну, я Джесси уже рассказала зимой, и тебе писала, - посмотрела она на Ирму. – Что я сама запуталась и не знала, как мне… Вот. И про предложение тоже.

– Он тебе уже предложение сделал? – Ирма чуть не упала со стула и удержалась только смешно замахав руками. – Но мама и папа же не знают…

– Да не он, - Розалина закатила глаза к небу. – Тебе так и хочется меня замуж отдать? – женщина закивала, убрав за ухо прядку темно-каштановых волос. – Зачем?!

– Платье красивое тебе будем выбирать, а я это люблю. Торт вкусный будет. Ты замуж выйдешь. А мы – повеселимся. Я и Джесс. Вот. А, и еще я люблю на свадьбах всякие вкусности кроме торта пробовать.

– Ну а я хочу еще одного племянника, Майкл и Ядвига уже подрастают. И тебя в нарядном платье. И колдографию нас с тобой потом пришлешь… И…

– Хватит! – простонала Роуз. – Я пока замуж не выхожу, меня не звали. Предложение Антонин делал, я говорила… - молодые женщины обменялись быстрыми взглядами. Роззи сидела с опущенными плечами, почти безучастно глядя на стену рядом с Ирмой. Джессика подвинулась ближе и обняла ее.

– Ну… В любом случае рассказывай. И выговоришься, и про выбор нам правда интересно. Сестра-валькирия – это прекрасно!

– Ага, - Розалина чуть-чуть улыбнулась. – Ну, как встретились, вы и так знаете, он расследовал дело с Миртл. А я помогала… - до глубокого вечера девушка рассказывала то, что произошло с ней за последний учебный год, начиная от происшествия с Василиском и заканчивая выпускным, когда ее впервые поцеловал он… В ее глазах то блестели слезы, то загоралось что-то светлое, волшебное, что и выдало ее сестрам и выдавало родителям, которым Роззи пока стеснялась рассказать… А еще она вдруг отметила, что голос перестал дрожать, когда она называла Антонина другом… Отвыкла за почти год так называть его. Ведь сейчас могла бы называть совсем по-другому. Могла бы. А хотела бы? И снова странная определенность, и эти мысли. Как будто чужие. Но ведь ее же, ее. Что происходит?!

Он расспрашивал вчера, что же все-таки случилось между ними и может ли это как-то вернуться. Есть ли шанс. И хотелось сказать «нет», твердое, чтобы отрезало и мысли о шансе, но вот только… Опять не получилось. Вот уж и правда какая-то напасть, и не отделаешься.

Ирма и Джесс и жалели сестру, боясь и представить, какой ужас она пережила. Она хоть и писала им, и рассказывала коротко, но сейчас все услышать, подробно, было страшно. И в то же врем радовались за нее, видя, как светятся ее глаза в присутствии Реддла и как она радостно улыбается. Они не знали, что такое выбор и насколько это любовь, но видели, чувствовали, что сестра счастлива, и искренне этому радовались…