– Может, стоит рассказать твоим близким? – они трансгрессировали в парк, когда Томас задал этот вопрос. Розалина пожала плечиками.

– Я просто… Давай позже? – она чуть порозовела. – Я боюсь… - призналась девушка. Так и было, она на самом деле много чего боялась. Что мама, папа и сестры его не примут, боялась признаться, что он ее выбор, боялась потерять эту лишь только начавшуюся любовь, делавшую ее такой счастливой…

– Глупышка, - мужчина остановил ее, обнимая за талию одной рукой, второй перебирая длинные густые волосы. – Мама и папа поймут, я уверен. Хотя я и сам не понимаю, что во мне тебя так привлекло…

– Ты хороший, - Розалина прошептала это, пряча лицо где-то в районе его груди. – Валькирии любят только тех, у кого хорошее сердце, но кто сам себя удерживает от жизни и радости. Мы призваны такое исправить, - она сделала вдох. Он был ее выбором. Но не скажет же она ему прямо: «Тебя мне выбрали»… Нужно было хотя бы подготовить к этому. Да и обязательно ли ему об этом знать?

– Ты обещала рассказать, как прошли вступительные испытания, - заметил волшебник, чуть отстранив ее.

– Да. Мистер Реддл, - начала было девушка, однако Томас возмутился:

– Ты только что обращалась ко мне на «ты». Роззи, хотя бы наедине можешь уже называть меня по имени! – покачал он головой. Кивнула.

– Извини, - и, словно выдавливая из себя, пробормотала. От непривычки называть его так вслух голос дрогнул. Про себя она уже давно называла его «Том», еще после Пасхи, когда окончательно приняла то, что она любит его. Но вслух так называть пока ей случалось только в виде оговорок. И вот теперь пробормотала: - Том. Так вот… - она медленно прогуливалась вместе с ним по многочисленным дорожкам и аллеям парка, однако почти ничего вокруг не замечала, увлеченная рассказом. Реддл внимательно ее слушал, и в самом деле критикуя и давая советы и наставления. Так или иначе, а когда они сели на скамейку с красивой резной спинкой, уже начинало немного смеркаться. Поднялся ветерок и листья зашуршали, как будто шепчась. Роззи замолчала, прислушиваясь к их шелесту.

– Я люблю шорохи леса, - заметила она. – У нас вокруг городка растут леса, и хотя наш дом на отшибе, он ближе всего к лесам. Я часто туда ходила в детстве по вечерам. Там как-то… уютно…

– А в домике, где я живу, то есть рядом, озеро. Маленькое, грязное и неприятное. Оно все тиной заросло. Говорят, мертвое… - Розалина задумчиво подняла на него большие глаза.

– Ты всегда там жил?

– Нет, когда я родился, мама снимала небольшую комнатку в одном доме, где было очень много других жильцов. Потом она работала в трех местах, мы купили крошечную квартиру, с одной комнатой и кухней… Как то углубление, где прятались твоя сестра с мужем… А до этого мама жила с моим папой, у них был хороший дом…

– А что с ним случилось? – заморгала девушка. – Где он теперь?

– Не знаю. Он бросил маму до того, как я родился. Она… Он был красавцем, на маму и не глядел, и она напоила его Амортенцией или чем-то вроде этого… Поила долго, много лет, но когда узнала, что ждет меня, решила, что… Что за столько лет он ведь ее полюбил и он же не бросит ребенка. Она перестала давать ему зелье.

– И что же? – сглотнула Розалина. Томас мрачно пнул ногой камушек.

– Она ошиблась. Как только действие зелья прошло, он ушел от нее. Потом родился я и мама до самой смерти растила меня одна. Она ушла, когда мне было семнадцать, осенью. Я был на последнем курсе. А летом до этого и рассказала об отце… Она сказала, я на него похож, - горько усмехнулся мужчина.

– Он был волшебником? И мама тоже?

– Отец – магл. Мама была сквибом. Ну а где он теперь, не знаю… Она его тринадцать лет поила… - он развел руками. – Видимо, как у сквиба, зелье не накапливало эффекта.

Розалина сочувствующе смотрела на него огромными глазами и нежно гладила по плечу. В ее глазах заблестели искорки слез сопереживания.

– Это так… неприятно… Простите, то есть прости, что спросила… И теперь ты остался совсем один… - покачала она головой. – Ну… У меня есть еще сестры, кроме мамы с папой. Совсем одному, наверно, очень трудно.

– Было трудно, - поправил Томас. – Мне было трудно. Но теперь есть ты… - девушка опустила глаза, носком кроссовка рисуя на земле какие-то узоры. – И, если честно, я счастлив… - Розалина украдкой посмотрела на него, уголки губ чуть приподнялись. А небольшая ладошка легла поверх широкой теплой ладони.

– Уже поздно, - вздрогнула она, осознав, что начинает темнеть. – Мне, наверно, пора домой… А то мама и папа будут волноваться.

– Ну, в таком случае, до воскресенья, - улыбнулся Томас. – В воскресенье загляну к твоему папе, мы идем ловить рыбу. Ну и Лили пригласила меня на ужин…

– Тогда я уже жду воскресенья, - Розалина поднялась на ноги и робко обняла его за плечи. Мужчина сидел и валькирия сейчас была немного выше. Склонившись к его макушке, Розалина очень бережно поцеловала ее, неловко, все еще не веря, что он любит ее. Ей казалось, что этого не может быть… Что это просто наваждение, и оно вот-вот исчезнет, и окажется, что она еще в Школе и ей пора бежать на уроки. Но все-таки в ее глазах снова и уже совсем ярко вспыхнули те самые искорки, что впервые появились, когда она только-только увидела этого человека. – Томас… - прошептала она. – Красивое имя…