– Людям – да. Оно испарило воду из их колодцев, выжгло их посевы и оставило их умирать от голода и жажды.

– Я слышу тебя, - ответила Аурика, - но не понимаю твоих слов.

– Это потому, мой ясный рассвет, что тебе не ведом голод. Все, в чем нуждаешься, ты получаешь от солнца. Его энергия питает тебя. В то время как люди добывают пропитание своим трудом.

Дормез остановился около трактира. Его двери были запертыми на засов. Лучники стучали до тех пор, пока они не открылись перед их господином.

Внутри было темно. Наглухо закрытые ставни не давали солнечным лучам проникнуть в трактир. Первое, что сделала Аурика в отведенной ей комнате, - распахнула окна настежь и впустила солнечный свет. Он помог ей примириться с убогой обстановкой. Желтые лучи окрасили темные стены. Жизнь вне Гелиополя не так ужасна, решила она, любуясь солнечными зайчиками. Но спустя пару часов ее мнение резко изменилось.

Началось с того, что она заметила: свет потускнел. Ни с чем подобным она прежде не сталкивалась. Солнце, место которого посреди небосклона, сдвинулось. Но Лоредан не выказывал беспокойства. Должно быть, ей померещилось.

Аурика прилегла отдохнуть, а когда проснулась, окружающий мир изменился до неузнаваемости. Вскрикнув, она вскочила с кровати и заметалась по комнате. Может, она все еще спит и ее глаза закрыты? Как иначе объяснить темноту?

– Аурика!
–  Лоредан заключил ее в объятия, но она не могла рассмотреть его милого лица.

Мысль о том, что она никогда больше его не увидит, лишила ее остатков рассудка. Она забила в рыданиях на груди мужа, а он крепко прижимал ее к себе и шептал слова утешения.

Вскоре слезы иссякли. Им на смену пришла апатия. Аурика позволила Лоредану усадить себя в кресло. Она следила за тем, как он возится с башенкой в подставке. На ее верхушке разгорелся огонь, частично разогнав сумрак.

– Это свеча, - пояснил Лоредан.
–  Их жгут, когда темно. Они дарят людям свет.

– Теперь так будет всегда?
–  пробормотала она обескровленными губами.

– Всего пару часов. Ночи в это время года коротки, как юбки танцовщиц. Тебе нечего бояться. Скоро снова выглянет солнце.

С улицы доносились голоса. Ночная прохлада вдохнула в город жизнь. Жители покидали дома, отправлялись по делам. Торговля, заключение сделок, визиты, встречи и расставания - все в городе свершалось по ночам.

Аурика на нетвердых ногах приблизилась к окну. Мимо трактира проходила шумная компания молодых людей. Их голоса неприятно резанули слух.

– Чему они радуются?

– Отдыху от полуденного зноя. Солнце для людей далеко не то же самое, что для гелиосов. Для нас оно верный друг, для них - безжалостный мучитель. И все же они, как и мы, не могут жить без его света.

– Замолчи, - попросила она.
–  Не хочу ничего знать об их жизни. Достаточно того, что ты увез меня далеко на север и повезешь еще дальше.

– Север?
–  он улыбнулся.
–  Ты не видела севера, мое светило. Ночи там длятся месяцами.

– Я не вынесу этого, - Аурика захлопнула ставни, отгораживаясь от тьмы за окном.
–  Этот мир мне чужд.

– Ты просто с ним не знакома. Пойдем, - он протянул ей руку, - я покажу тебе.

Она послушно вложила свою ладонь в его, хотя меньше всего желала покидать комнату и выходить под черное небо.

– Смотри, - Лоредан указал вверх, как только они оказались на улице.
–  Эти яркие точки на небе называются звездами.

Аурика с опаской посмотрела на небо. Лишенное приятной голубизны оно казалось враждебным.

– Помнишь сказания нашего народа?

– Какое именно сказание ты имеешь в виду?
–  уточнила она, опустив взгляд в землю. Лучше смотреть под ноги, чем видеть мрачную бездну над головой. Порой гуляя в горах, она натыкалась на провалы между скалами. Глубокие и опасные. Небо низших напомнило ей такой провал.

– Сказание о звездных путешественниках, о нашей истинной родине.

– Это древняя легенда, - произнесла Аурика.
–  То, о чем в ней говорится, произошло так давно, что многие сомневаются правда ли это.

– Разумеется, правда, - ответил Лоредан.
–  Чем еще объяснить нашу непохожесть на людей? В сказании говорится, что наши предки спустились с неба и остались жить на чужой земле. Но земля была уже занята, и чтобы не мешать людям, они удалились в края, где не нашли жизни. Одна часть народа пошла на крайний север, другая – на крайний юг.