Значительные трудности возникли у российских посланников при распространении манифеста и ведении вербовочной деятельности в Испании, в которой из-за большого переселения в Америку был также объявлен запрет на эмиграцию.

Еще меньше шансов на успех имела кампания по вербовке переселенцев в Англии и Голландии, в которых был относительно высокий уровень благосостояния населения и имелись собственные богатые колонии. Англия имела колонии в Северной Америке, куда могла переселить часть своих подданных, находящихся в поиске приключений или новой и еще более лучшей жизни, и куда она сама активно вербовала немецких колонистов. К тому же к середине XVIII столетия в Англии уже начиналась индустриальная революция, росли города с развитой промышленностью, которая была способна поглотить избыток сельского населения, в отличие от Германии, в которой этот процесс начался на десятки лет позже.

По этим причинам у России в Англии были весьма ограниченные возможности для вербовки колонистов. Писаревский в своей книге приводит информацию о деятельности российского посла в Лондоне А. Р. Воронцова, которому с большим трудом удалось завербовать около 200–300 человек. Они получили деньги на пропитание, а капитану корабля был выплачен соответствующий аванс за их транспортировку в Россию. Большая часть переселенцев не явилась к отправке, поскольку их повторно завербовали английские агенты для своих колоний в Америке. Корабль, на котором отправилась в дорогу оставшаяся часть переселенцев, попал в сильную бурю и вынужден был пристать у берегов Голландии. Пока пережидали непогоду на борту корабля, после попойки произошла ссора и драка между командой и колонистами, которые после этого сошли на берег. Капитану удалось уговорить их продолжить плавание, но корабль вновь попал в бурю и сильно пострадал. После чего колонисты взбунтовались и решительно отказались от дальнейшего путешествия морским путем. В конечном итоге они получили право самостоятельно выбрать свой дальнейший путь.

Больше надежд возлагалось на Францию, в которой начало свою деятельность значительное число российских вербовщиков. Однако и здесь еще в 1682 и 1685 годах были приняты запреты против бегства реформаторов. За содействие их побегу налагался денежный штраф в 3000 ливров, а при повторении проступка нарушитель заточался в тюрьму. Вскоре были приняты еще более строгие меры наказания, которые грозили уже смертной казнью за пособничество и склонение к эмиграции, а своевременно сообщившим о предполагаемом отъезде из страны была обещана половина имущества эмигранта. В конечном итоге российским вербовщикам удалось вывезти через границу только 235 французских семей. Еще одной причиной такой неудачи была решительная деятельность французской тайной полиции, которая быстро и без лишних слов арестовывала и заточала российских вербовщиков в Бастилию.

Сегодня можно лишь сожалеть, что из-за отсутствия в то время в Германии единого государства и соответствующих единых служб и законов, она оказалась не способной защитить свое население, которое растаскивали чужие страны. Особенно, если учесть трагическую судьбу поколений немецких колонистов через сотни лет после эмиграции их предков. Но история не имеет сослагательного наклонения.

Основные причины, побудившие в XVIII веке сотни тысяч, а в XIX уже миллионы жителей разрозненных немецких княжеств к массовой эмиграции, приводятся и многократно повторяются – часто без ссылок на первоисточники в многочисленных публикациях на эту тему. Сегодня крайне сложно установить, кто и когда их первым сформулировал. В основе нашего повествования лежит наиболее распространенная и логичная систематизация причин эмиграции, приведенная Карлом Штумппом (Karl Stumpp) в книге «Эмиграция из Германии в Россию с 1763 по 1862 годы» (Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in den Jahren 1763 bis 1862),1 в которой он справедливо полагает, что следует отдельно рассматривать причины, побудившие приглашающие страны вербовать и расселять колонистов на своих землях, а немецких колонистов – оставить свою родину и искать свое счастье в далеких и чужих краях.

В предшествующих главах уже изложены основные цели, которые преследовали Пруссия, Австрия и Россия, претворяя в жизнь свою популяционистскую политику народонаселения, а также использованные ими приемы и методы вербовки немецких переселенцев. По ходу изложения настоящей главы мы вновь вернемся к этой теме и попытаемся сформулировать некоторые общие и отличительные моменты этой политики в перечисленных странах. Начнем с изложения основных мотивов и причин эмиграции, объединенных Карлом Штумппом в четыре группы: политические, экономические, религиозные и личные.

К политическим мотивам эмиграции следует отнести принудительное рекрутство в солдаты, многочисленные военные поборы и налоги, грабежи и контрибуционные выплаты, связанные с ужасными последствиями многочисленных войн, полыхавших на землях разрозненных немецких государств и мелких княжеств. Одно только перечисление всех войн XVII и XVIII столетия: 30-летняя война (1618–1648); Голландская война (1672–1679); война за Пфальцское наследство (1688–1697); война за Испанское наследство (1701–1714); война за Польское наследство (1733–1738). Затем: Семилетняя война (1756–1763) и тесно связанная с ней Англо-французская война за господство в Северной Америке (1755–1762); французская оккупация конца XVIII и начала XIX века. Принудительное участие в наполеоновских походах в 1806 году против Пруссии, в 1807 году против Австрии, в 1812 году против России, затем в 1812 году против Пруссии, России и Австрии позволяет представить сегодня читателю масштабы всех бедствий, обрушившихся на жителей германских земель.

После Семилетней войны, имевшей многочисленные негативные экономические последствия в форме непосильных платежей и налогов, произошел рост цен на основные продукты питания в результате падения урожайности и сборов сельскохозяйственных культур. Непомерные поборы со стороны правителей, ведущих роскошный образ жизни за счет грабежа своих подданных, только усугубляли возникшую послевоенную депрессию. Широко известен факт, который приводится и в книге Штумппа, о продаже гессенским ландграфом Фридрихом II для армии Великобритании, воевавшей с французами за господство в Северной Америке, 17 тысяч своих подданных. Как видим, население немецких земель страдало не только от политических последствий иностранной оккупации, но и от бесправия, связанного с несправедливыми решениями своих правителей. Поэтому неудивительно, что многие жители немецких земель, пострадавшие от военных конфликтов и многочисленных войн, видели выход из такого тяжелого положения в эмиграции.

К политическим причинам следует отнести и эмиграцию меннонитов из Западной Пруссии, начавшейся после того, как король Пруссии Фридрих Вильгельм II в 1787 году хоть и подтвердил привилегии меннонитов, дарованные его предшественником Фридрихом II Великим, но ограничил их в возможностях покупки новых земельных участков. Тем самым он сделал невозможным приобретение новых дворов и земли для многочисленных детей меннонитов, которые были в основной массе вполне состоятельными и имели такую возможность. Введение ограничений в расширение землепользования связывалось с увеличением числа дворов меннонитов, которые были освобождены от военной службы, что приводило к сокращению числа рекрутов в армии Пруссии, базировавшейся на кантональной системе.