Но долго её одиночество не продлилось. Зашла беременная и из-за этого обстоятельства неуклюжая Хюма Шах Султан, так похожая на своего отца.

— Моя Хюма Шах, — заулыбалась Валиде Султан и подала руку для почтенного поцелуя. — Садись рядом.

Молодая темноволосая женщина покорно опустилась на тахту рядом с величественной бабушкой, и ее черные, как у матери Эсмахан Султан, глаза приветливо обратились к ней.

— Как твое здоровье?

— Хвала Аллаху, я и мои дети в порядке.

— Ты виделась с повелителем? Он давно желал увидеть тебя.

— Только что, Валиде Султан. Но радость от нашей с ним встречи омрачает то, что повелитель лишил благосклонности мою валиде.

Хюррем Султан поджала губы в недовольстве и сдержанно ответила:

— Как ни тяжело это признавать, но Эсмахан сама является причиной своих бед. Будем надеяться, что мой сын смилуется над ней.

— Дай Аллах, — горячо прошептала Хюма Шах Султан. — Недавно я получила письмо из Манисы от брата, шехзаде Орхана. Он сообщает, что его фаворитка, Гюльхан-хатун, родила ему шехзаде.

— Какая радостная весть! Повелитель пожелает собственными глазами увидеть внука. Думаю, в скором времени мы навестим Манису. А его первая фаворитка, кажется, Селин-хатун, более детей не рожает?

— Насколько мне известно, Валиде Султан, Орхан отдалил от себя Селин-хатун, которая родила ему шехзаде Ахмеда. Он предпочел ей Гюльхан-хатун.

Валиде Султан покивала рыжеволосой головой, мол “понятно”.

— Валиде сказала, что Нурбану Султан здесь со своими дочерьми. Это правда? — заинтересованно спросила Хюма Шах Султан.

Валиде Султан в который раз поджала губы.

— Она лишилась статуса султанши с гибелью Мурада и Селима, — строго поправила она. — И да, она здесь. К тому же, я пригласила жену Баязида, Дэфне-хатун, с его дочерьми.

— Дай Аллах, к добру. С чего вдруг вы приняли подобное решение, Валиде Султан?

Взглянув на нахмурившуюся внучку, Хюррем Султан на мгновение сама задумалась над этим вопросом, но поспешила высказать необходимое объяснение, которому сама с трудом верила.

— Внучек от моих сыновей пора выдать замуж. А мои невестки не заслуживают существовать в нищете.

— Вы воистину великодушны!

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Нурбану отметила, что выглядит весьма неплохо, но ее платья из времен, когда она жила в Конье вместе с Селимом, становились не по возрасту. Черные волосы струились по плечам и спине, и женщина с любовь провела по ним рукой.

— Джанфеда!

Джанфеда-калфа появилась из комнаты для прислуги и привычно поклонилась, хотя Нурбану и потеряла статус султанши. Так делали все приближенные женщины, отдавая ей дань уважения и помня об её былом могуществе.

— Да, госпожа?

— Я иду в покои повелителя, — улыбнулась Нурбану, и, заметив изумлённую улыбку калфы, поспешила объяснить. — Мне нужно поговорить с ним насчет моих дочерей. Но, разумеется, не только для этого. Чем чаще глаза султана будут видеть пред собой меня, тем быстрее я получу его благосклонность и доверие.

— Неплохо придумано, султанша. Не беспокойтесь, я пригляжу за султаншами.

У дверей султанской опочивальни встретив Локмана-агу, Нурбану едва заметно кивнула в знак приветствия. Она давно не видела его. Когда-то Локман-ага был на стороне шехзаде Баязида. И давняя неприязнь осталась между ними.

— Возвести султана о моем визите.

— Зачем тебе понадобилось видеть повелителя, хатун? — ухмыльнулся Локман-ага, сложив руки в замок за спиной. — Ему не до тебя.

Красивое лицо женщины в миг ожесточилось, и черты ее лица приобрели резкие очертания.

— Как ты со мной разговариваешь? Я — мать шехзаде и султанш династии.

В ответ на эти слова Локман-ага лишь пуще ухмыльнулся.

— В первую очередь, Нурбану-хатун, ты рабыня. К тому же, со смертью шехзаде Мурада от твоего султанства не осталось и следа. Как высоко ты взобралась, верно? И как легко пала обратно к подножию, откуда и начинала свой путь.

Гордо вздёрнув острый подбородок, Нурбану сдержалась от всеобъемлющего желания ударить мерзавца, и, взглянув на охранников у дверей покоев султана, обратилась к одному из них.

— Охрана. Возвестите повелителя о моем визите, раз хранитель покоев не в состоянии выполнить свои обязанности.

Ага послушно поклонился и отправился выполнять поручение. Локман-ага недовольно нахмурился.

— Напоследок скажу тебе, хатун. Теперь все изменилось. Хюррем Султан стала всесильной Валиде Султан, рядом с ней Михримах Султан. А ты снова рабыня, в качестве которой прибыла в Топ Капы. Ты совершила ошибку, стравив наших шехзаде. И разрушила всю свою жизнь. Сколько смертей по твоей вине произошло? Грешница, вот и расплачиваешься за свои деяния.