— Закрой свой рот, Локман! Мои грехи тебя не касаются. И знай, что я из тех людей, которые дважды не ошибаются. Ты еще увидишь, как я снова взлетаю к вершине власти.

Нурбану, грозно сверкнув черными глазами, обошла агу, и по приглашению охранника вошла в султанские покои.

Смерив женщину неприязненным взглядом, Локман-ага, дождавшись, когда Нурбану исчезнет за дверьми, подозвал к себе охранника.

— Передай Валиде Султан, что Нурбану-хатун направилась в покои повелителя. Если не будет валиде, то Михримах Султан.

— Как прикажете.

Топ Капы. Султанские покои.

Султан Мехмет степенно восседал на своем просторном троне и внимательно просматривал какие-то свитки и документы, когда Нурбану вошла в султанские покои.

Подняв свои темные глаза на нее, Мехмет приветственно улыбнулся и с довольством отметил, что Нурбану очень идет алый цвет, который присутствовал в ее сегодняшнем одеянии. Но, к сожалению, выглядело оно бедно.

— Нурбану-хатун, рад видеть вас.

— Повелитель, — поклонилась та, и в ее черных густых волосах тонкое украшение засверкало в лучах солнца, пробивающихся сквозь открытые двери террасы. — Простите за беспокойство. Я хотела бы поговорить насчет никяха моих дочерей. А точнее, о кандидатах на их руку.

— Я выбрал наиболее подходящих государственных мужей, но буду вынужден вас огорчить. Все они санджак-беи отдалённых провинций, и вам придется распрощаться со своими дочерьми после их никяха.

Нурбану огорченно покачала головой, ведь она надеялась, что ее султанши останутся с ней. Эту разлуку она не переживет. Неужели она останется совсем одна? Без поддержки любимых дочерей Нурбану вовсе потеряет почет и уважение. Но идти против воли повелителя нельзя. Тем более, если есть желание завладеть его разумом и сердцем. Никакого прекословия и неповиновения.

— Раз вам так угодно, повелитель. Я смогу утолять тоску по своим детям, часто навещая их.

— Не огорчайтесь из-за этого, Нурбану-хатун. Сегодня я принимаю этих санджак-беев у себя в покоях. Они приехали из своих далеких провинций по моему приглашению и желают обрести мое и ваше согласие на брак с султаншами шехзаде Селима. Приглашаю и вас. Составите компанию валиде и Михримах Султан.

— Благодарю за приглашение, повелитель. Я обязательно приду.

Вздохнув и помедлив, будто бы сомневаясь, стоит ли говорить об этом, Повелитель тихо произнес:

— Мне известно о том, как вы жили в Конье после смерти шехзаде Селима и своего сына. Уверен, вы достойны большего, Нурбану-хатун. Я позволяю вам обратиться к портным и заказать себе столько одеяний, сколько пожелаете. Оплата по моему указанию произойдет из казны. Также я назначаю вам жалованье, как вдове и матери шехзаде.

Волнительно сглотнув, Нурбану почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Благодарность и почтение излучали ее глаза, когда она взглянула на султана, что щедро улыбался.

— Аллах благословит вас, повелитель! Бесконечно благодарю моего султана.

В радостных чувствах, а, может, с холодным расчетом, Нурбану схватила смуглую руку султана и чувственно поцеловала тыльную сторону ладони.

Султан Мехмет, растерянно взглянув на припавшую к его руке в поцелуе женщину, непроизвольно почувствовал, как мелкая дрожь пробежалась по его телу от прикосновения ее губ к его коже.

От внимательной и проницательной Нурбану это не скрылось, и она погасила довольную улыбку.

— С вашего позволения, повелитель, — распрямившись, проговорила она.

Выйдя от повелителя, Нурбану чувствовала себя двояко. С одной стороны, благополучно решалась судьба ее султанш. Но с другой, она оставалась совершенно одна в этом рассаднике змей, без поддержки и любви собственных детей.

Хотя, хорошее настроение все еще владело ею. Повелитель медленно склоняется в ее сторону, и вскоре она завладеет его душой, как и хотела. Все всегда было, есть и будет так, как она того хочет.

Подняв глаза, женщина невольно вздрогнула. У дверей ее встретила статная Михримах Султан, сверкая в дорогих одеждах и тяжелых украшениях. Глаза ее также сверкали, но ядовитой злобой.

— Что ты забыла в султанских покоях, Нурбану? — спросила Михримах Султан и ухмыльнулась.

— Мы с повелителем решали вопрос о браке моих дочерей, — степенно ответила та, выдержав с достоинством оценивающий взгляд.

— Не все они твои. Где же мать Гевхерхан, Селимийе-хатун? Известно, что она умерла практически сразу после рождения дочери, причем от отравления ядом…