Спустя пару минут он услышал, что открылась входная дверь. Его коснулось заклинание распознавания.

– Не может быть, - услышал он потрясённый голос, и что-то упало на крыльце.

– Отворяй скорее, родня!
– развеселился Безумный Медведь.

Он услышал шаги, бросившиеся к воротам. Магия пропала на секунду, и затем ворота открылись.

– Мой Лорд, - седой, худощавый мужчина попробовал опуститься на колени.

– Не здесь, - заходя внутрь, поднял его Коул. Тот сразу обмяк.

– Мой лорд, - повторил тот, но уже стоял на ногах.

Хозяин дома напоминал голодного, худого медведя.

– Нита, дорогая, накрывай на стол, - дрожащим голосом крикнул хозяин.
– Меня зовут Макмахон. Я, и мой младший... Единственный сын Урсус - всё, что осталось от нашего Великого Рода.

Коул увидел высокую, крепко сбитую женщину. Седина уже тронула её волосы, но она ещё держалась.

– В ней и того больше осталось, нежели у хозяина, - подумал он про себя.

– Она была из младшей семьи нашего рода, нас осталось слишком мало, - Макмахон не мог сдерживать эмоции. Он вскочил с кресла, метнулся к крепкому деревянному шкафу, достав красного вина.

– По легендам, Вы такое любите, - сказал он.
– С примесями звериной крови. Специальная обработка. И немного трав.

– Ты, - поправил его Коул. Кажется, не только Безумный Медведь повредился разумом.

– Мама, я испугался, - очень пухлый паренёк, одетый в смешную пижамку, вышел откуда-то из дверей, ведущих вглубь дома.
– Папа?

Ребёнок поймал взгляд Безумного Медведя.

Коул поднялся, ощущая родство и с ним.

– Мы возродим наш Род, - чувствуя, как нарастающее возбуждение захватываем его целиком. Медведь услышал Песнь Имени. Хозяин Лесов подошёл к испуганному мальчугану.
– Достойный носитель, достойный.

Он взял пацанёнка левой рукой за подбородок, приподнял, прижав того к дверному косяку.

– Хорошо кушать, правильно, - мягко сказал Коул.
– Терпеть умеешь?

– Д-да, отец учит преодолевать трудности, - сказал ребёнок затравленно. Заученная фраза, однако, далась ему без запинки.

– Не безнадёжен, - повторил Коул. Его правая кисть, тем временем, превратилась в медвежью.

– В ГЛАЗА!
– приказал он, и маленький Урсус повиновался.

Имя Коула захватило его, и медленным, но неумолимым движением Коул, когтями, повёл по лицу мальчика.

– Я дарую тебе Малое Имя Медведя, отныне ты, Урсус - Маленький Медведь, расти и преумножай свои силы, - он закончил ритуал.

Слёзы катились по лицу ребёнка, перемешанные с кровью. Он бы кричал, если бы не рука Коула.

– Нет боли, - сказал Коул, и легко поцеловал мальчика в губы.
– Моя кровь - моя сила.

Его Имя охотно перелило часть силы в паренька.

– Теперь иди спать, - приказал он.

Сомнамбулой, тот развернулся, и ушёл.

Коул выдохнул, отворачиваясь.

– Проследи за сыном, шрамы останутся, - приказал он. И накрывшая на стол ( когда только успела? ) женщина метнулась к своему сыну. Макмахон застыл с бутылками вина.

– Садись рядом, - приказал Коул.
– Наливай. Всё будет в порядке.

Силы оставили хозяина дома, он просто рухнул в кресло. Безумный Медведь лишь хмыкнул, взяв себе вино, и приступая к сытной трапезе.

– Хлеб, мясо, сыр, овощи, вино, что ещё может быть нужно?
– вслух сказал он.

Имя закончило свою песнь, и силы Коула были на исходе.

– Смерть?
– подумал он.
– Что-то странное происходит... Но ведь никто не думал, что смерть придёт легко к такому, как я?

Колокол вывел хозяина дома из полубессознательного состояния.

– Местная стража, что тут происходит? Нарушитель тут?
– услышал он чей-то влатный голос.

– Дай им золота, и пошли вон, - приказал Коул.
– Договорись.

– Конечно, - кажется, эта мысль вернула его разум к реальности. Очень быстро - Макмахон оделся в какой-то грязный, мешковатый костюм, взял нож, быстренько сделав несколько неглубоких порезов на лице, и рванулся на улицу.

Безумный Медведь, тем временем, вернулся к трапезе, которая, внезапно, закончилась.

– Проклятье, - выругался он.
– Это меня добьёт.

Он двинулся влево, похоже, там была небольшая кухонька.

– М-да, - только и сказал он, глядя на чистое, но бедное помещение. Порывшись, он взял себе ещё, небрежно бросив всё в большую, не слишком чистую, тарелку.

Бедность... В доме было откровенно бедно, хотя они пытались держаться.

– Он уснул, - тихий, мягкий голос Ниты раздался сзади.
– Что с ним будет?