— Ты сделала мне больно. Ты вырвала моё сердце. Я вырву твоё.

Я почувствовала, как он делает надрез в моей груди. Закричала.

Позвала на помощь того, кого, кажется, никогда бы не позвала.

— Себастьян!

Стефан уже копается внутри меня, мне дико больно. Себастьян вразвалочку подходит и смотрит на меня.

— Что такое?

Мне захотелось смеяться. Мой собственный муж собирается вырезать моё сердце.

— Спаси меня.

Он похлопал глазами и шепнул что-то Стефану на ухо. Тот сразу же отшатнулся, я заметила руки мужа, испачканные в моей крови.

— Ты управляешь им, — догадалась я, Себастьян склонился надо мной.

— Он моё второе я. И он тебя ненавидит.

— Он мог меня убить…

— Никто не в состоянии умереть без моего на то веления, — процедил Себастьян. — В том числе и Стефан.

Я лежала, и из моей груди текло много крови, я ухватилась за руку Себастьяна. Силы постепенно покидали моё тело.

— Я умираю, — еле произнесла я, вздрагивая от боли.

— Нет-нет, — усмехнулся Себастьян. — Ты не можешь умереть. Ты мне так нужна…

— Как ты… Как тебе удалось спасти его? — проглатывая буквы, на выдохе произнесла я. Из моего рта полилась кровь.

— Через смерть. Стоит умереть, чтобы воскреснуть, — прошипел он мне в губы и вырвал моё сердце.

Я проснулась в холодном поту. Когда я повернула голову и увидела Себастьяна, то подпрыгнула на кровати и отшатнулась.

Он сидел на кресле около моей постели.

— Ты кричала, тебе что-то плохое снилось? — будничным тоном поинтересовался он, пока я держалась за грудь, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Вот, сердце на месте. Уже хорошо.

— Да так… Ты почему здесь? — сильно удивилась я и привстала на постели.

— Бессонница, — пожаловался жених и откинулся на кресле.

Сидит передо мной в лёгкой футболке и пижамных штанах тёмного цвета. Впервые его таким вижу. Домашним, что ли.

— Тебе, как я понял, тоже не спится, — заметил Себастьян, как я всё ещё дрожу, не в состоянии отойти от кошмара.

— Ты мне сердце вырвал, — на выдохе произнесла я, а садист расхохотался.

— Ой, за это не переживай. Вот всё остальное я в состоянии вырезать, но не сердце. Как же ты будешь жить-то без него? — ухмыльнулся он и подался вперёд. — Помнишь, когда я избил тебя до того, что ты попала в больницу?

— Помню, — тяжело сглотнув, кивнула я.

— Ну так вот… я ведь скорую вызвал тогда.

— И что это значит? Зачем сейчас вспоминать? Чтобы сделать вывод о том, что ты можешь меня избивать, но никогда не допустишь моей смерти, просто потому что тебе будет не с чем играться?

— Что-то вроде того, — встал он с кресла и подошёл к моей постели. Я тут же съёжилась и немного отползла.

— У меня очень сильно болит, — призналась я, со страхом всматриваясь в него.

— Поиграть с тобой хочу, — только и произнёс он.

— Во что? — невольно издала я смешок.

— В шахматы.

— Ночью?

— Отличное время суток для этой бесконечной игры.

— Тебя что-то беспокоит, — заметила я, пока он прошёлся до столика в углу комнаты и выложил старую коробку с шахматами. Вытащив доску, он поманил меня пальцам. Я осторожно встала с постели и издала стон. Включив ночник, я еле доковыляла до Себастьяна.

— Ты, конечно же, будешь играть белыми, — отрезал он и высыпал шахматные фигуры. — Если бы ты могла быть шахматной фигурой, кем бы ты была? — неожиданно спросил Себастьян, пока я старалась усесться на кресле так, чтобы мне было не очень больно сидеть. Чёрт, может, вообще мне стоять лучше?

— Я пешка, — вырвалось у меня. — Не может быть другой роли. Меня всегда все используют по своей нужде, играются мной, а я ничего сделать не могу. Как стала сиротой, так всё, навечно пешка.

Он начал выставлять чёрные шахматные фигуры, а я белые.

Что-то Себастьян какой-то странный.

— А ты? — задала я ему вопрос, а он усмехнулся.

— Конечно же ферзём. Самой сильной фигурой на доске. Но видится мне, что я лишь король, а у него, как ты знаешь, не слишком много возможностей для ходов. Конечно, короли остаются до последнего, это их главное преимущество, но я сейчас говорю о силе фигур. А вот ферзь, — указал он пальцем на чёрную фигурку, которая уже стояла на своём месте. — Это моя любимая мамочка.