Чуткий и прозорливый врач Мендельсон справедливо называл медикализацию новой "религией смерти", где места нет здоровью, а болезням предоставлено раздолье.

• Новое мировоззрение создаёт особый тип цивилизации, диктует свои права и правила, определяя все векторы смыслового, культурного и социально-политического развития. Современная тяга массискусства к зомби, вампирам и мертвякам совершенно недвусмысленна. Подобно кровавым доколумбовым цивилизациям она создаёт артефакты и запечатлевает сакральные послания.

Парадоксально, но мы живём в цивилизации смерти, как об этом свидетельствовал Питирим Сорокин:

"Современное искусство - преимущественно музей социальной и культурной патологии. Оно сконцентрировано в полицейских моргах, в убежищах преступников, на половых органах, оно действует главным образом на уровне социального дна. Если мы признаем, что это искусство правдиво изображает человеческое общество, то человек и его культура обязательно потеряют уважение... Искусство поношения и унижения человека подготавливает почву для своей же собственной гибели..."

Стоит ли удивляться, что у всех охваченных медикализацией народов происходит стремительное сокращение населения и увеличение распространённости психических патологий. Тогда как страны "Третьего мира" не только дают устойчивый прирост численности своих народностей, которые демонстрируют западному миру свою возрастающую "волю к жизни и волю к власти". Может быть, дело совсем не в технических аспектах здравоохранения, а в цивилизационных посланиях и смысловых кодах?

Современный человек кризиса среднего возраста уязвим в особенной степени из-за того, что с одной стороны, он излишне интеллектуально самоуверен, а с другой, у него обычно бывает мало по настоящему ценного жизненного опыта. Человек "сознания смартфона" является обладателем ограниченного кругозора и специфического способа мышления.

• Самоуверенность неизменно приводит к ошибочности выводов о происходящем и отчуждению, изоляции от многомерности и вариативности мира. Специфичность жизненного опыта оборачивается иллюзорной корелляцией отдельных фактов и событий, на основании которых строится поведенческая стратегия.

В основе мировоззренческой концепции лежит односторонняя картина мира, из не проверенных, кажущихся, субъективных связей и закономерностей. В большой степени человек является заложником навязанных ему убеждений, пережитых травм. Типичным носителем шаблонов и стереотипов, сгенерированных окружением и средой.

Разрыв между ментальной восприятием действительности и реальностью усугубляется постоянным самоотчётом и оценкой своей актуальности и значимости.

Наступает время наиболее жёсткого внутреннего самоконтроля и дрессуры, посредством самостоятельно сконструированных, или перенятых у окружения правил (как нужно поступать), запретов (что делать нельзя) и директив (раздача самому себе команд). В своём стремлении контролировать жизнь человек прибегает к таким жестоким мерам, как самоподкрепление или самонаказание за каждый поступок.

Так молодые женщины изнуряют себя тренировками за каждое съеденное пирожное, а мужчины берутся за сверхурочную работу или ввязываются в рискованные проекты при падении уровня доходов.

Достигнутые подобными методами желаемые результаты будут кажущимися и всегда временными. На первых порах они отплатят психологической подавленностью, которая непременно отзовётся ухудшением самочувствия и общим деструктивным сдвигом физиологических процессов.

• Недостаток опыта человека "кризиса среднего возраста" не позволяет увидеть ситуацию в целом и понять, что любые драконовские методы приведут в лучшем случае к неврозу. Системные психофизические расстройства выступят пусковым механизмом целого спектра функциональных заболеваний. Не случайно академик Павлов определял невроз как спровоцированное хроническое нарушение работы коры головного мозга.

В этом случае формируются негативные убеждения о себе самом, окружающих и о жизни в целом, складывается пессимистический взгляд на собственное будущее, создаётся устойчивое переживание неизбежного краха и тупика. Развёртывание негативного сценария происходит "по принципу Босха", с навязчивым ожиданием "потери рая" и "переходом в чистилище".

Всё отчётливее проступают тщательно маскируемые ощущения собственной беспомощности, второсортности, малозначимости, которые человек пытается компенсировать "подростковыми способами": склонностью к чрезмерному раскрепощению, неоправданному риску, различным злоупотреблениям и авантюрам. Но чем глубже человек увязает в некорректных способах исправления своей жизни, тем отчётливее осознаёт, что он находится в заложниках у сил и процессов, над которыми он не властен.

Человек "кризиса среднего возраста" в полной мере ощущает всю ограниченность своих сил и отмеренного генетикой биологического ресурса, но ещё не понимает главного - что по объективной природе своего жизненного этапа является обладателем наиболее искажённой картины мира и уязвимой поведенческой стратегии. Зачастую сам выступает для себя главным недоброжелателем, подстрекателем, а иногда - и кровным врагом.