– Какая игра слов и демонстрация?
– сказала миссис Корнуэл.

– Извините, у меня работа, - сказала Ребекка и повернулась к ней спиной.

Взялась за спинку кресла. И себя постаралась взять в руки. Игра слов.

Уволю. Завтра. Ну хорошо, послезавтра, обещала самой себе миссис Корнуэл, покидая небольшое помещение парикмахерской.

Но Ребекке было уже не до того. Она незаметно разглядывала гостя. Узнал? Не узнал? Случайность? Совпадение? Провидение?

Что же это такое опять творится? Куда ей теперь-то бежать? Она и так уже от своего прошлого на краю света укрылась, а ей и тут покоя нет.

Выглядела ли она достаточно спокойной и равнодушной? Никто не заметил, что у нее чуть сердце не остановилось, когда она услышала этот голос?

– Как будем стричься?
– спокойно спросила Ребекка у посетителя.

– Я думал, вы знаете, - сказал тот.

Он внимательно разглядывал ее в зеркале.

– Откуда я знаю?
– напряглась Ребекка.

– Это же вы же парикмахер, а не я, - вежливо напомнил мужчина.

– Ах, вот вы о чем, - Ребекка незаметно вздохнула, - а ваши пожелания?

– Если можно, покороче, - улыбнулся ей Монтгомери Холден, - а то у вас здесь слишком жарко, - он обвел рукой пространство, имея в виду горячий южный город, - а вы бы что посоветовали?

– Мне нравятся мужчины с отросшими волосами, - призналась Ребекка.

Хорошо, что миссис Корнуэл ее не слышала. Если, конечно, она не возжелала остаться за дверью около замочной скважины. Ребекка покосилась на заднюю дверь.

– Ушла, совсем ушла, - улыбнулась Линда.

– Ручаться нельзя, - сказала Ребекка.

– Что, все так строго?
– спросил мужчина, принимая живое участие в разговоре.

– Нет, вообще-то мы дружим, - пояснила Линда, - но все-таки мы наемные работники, и нам надо соблюдать некую субординацию.

– А-а, - сказал мужчина, все так же с интересом разглядывая Ребекку.

Надо бы отвлечь его изумительно короткой прической, подумала Ребекка. Но знала, что коротко остричь - опять рука не поднимется.

Ей нравились длинные волосы, которые переливались на солнце, путались от ветра и соленых брызг океана, пахли лесом и дождем. Это естественно, это сама природа.

Линда с завистью смотрела на густую шевелюру клиента. Вот бы все это - ей в руки. Она бы камня на камне не оставила, ну, волоска на волоске.

– Меня зовут Монтгомери, - сказал тем временем мужчина, глядя в зеркало в глаза Ребекке.

Ребекка старалась не смотреть ему в глаза.

– Очень приятно, - сказала вместо нее Линда, - меня Линда зовут, а ее - Ребекка.

Ей хотелось подойти и толкнуть локтем подругу, чтобы она была повежливее.

– Мне тоже очень приятно, - сказал Монтгомери, продолжая ловить взгляд Ребекки в зеркале.

Ребекка тем временем набросила ему на шею длинную накидку и застегнула ее сзади на застежку. Вздохнула. Взяла в руки ножницы. Опять вздохнула. И осторожно дотронулась пальцами до белокурой, с легкой незаметной проседью, густой шевелюры.

2

Ребекке Голди было чуть за тридцать, и внешность у нее была самая обыкновенная. Но это только на первый взгляд. Светло-голубые глаза, густые ресницы, задумчивый взгляд и тонкие черты лица делали ее натурой тонкой, глубокой и загадочной.

Свои длинные волнистые волосы она закалывала на манер домохозяек в большой пучок на затылке. Но смотрелась эта прическа, по меньшей мере, двухчасовой укладкой на голове королевы.

Два тончайших крохотных шрама, один у правого виска, второй чуть ниже, на щеке, практически невидимых ненаблюдательному глазу, создавали ее образу некую загадку, тайное прошлое, которое может быть только у натуры необычной и глубокой.

Только у женщины с прошлым. Грустным и печальным. Страстным и счастливым. Что, впрочем, одно и то же.

Никто не знал, откуда она приехала в этот небольшой солнечный городок. Она сняла небольшой домик для гостей у миссис Корнуэл. Та приняла ее со всем теплом и радушием, которое только могло сохраниться у одинокой замкнутой женщины, против которой уже давно ополчился весь окружающий мир.

Как оказалось, Ребекка Голди была по профессии парикмахером, что очень обрадовало миссис Корнуэл. Ведь она давно мечтала вновь открыть свою небольшую парикмахерскую, которая была закрыта со дня смерти ее мужа.