Ребекка исчезла под большим креслом. Через время появилась, с ножницами в руках. И себя заодно постаралась взять в руки.

Монтгомери Холден грустно наблюдал за ней. На голове у него было практически то же самое, что и до стрижки. Но он решил больше не истязать сегодня бедную девушку.

Стричь людей она никогда не умела. Вообще этим не занималась. Впрочем, может, призвание открылось, все бывает. Хотя, если посмотреть в зеркало... Хорошо, не будем о грустном.

– Э-э, Монтгомери, вам бы еще побриться не мешало, - сказала Линда.

Ребекка просто съела ее взглядом.

– Я очень хорошо это делаю, - невозмутимо продолжила Линда.

Она показала взглядом Ребекке, что работа - есть работа, клиентов - по нулям, а заработная плата напрямую зависит от выручки.

– Я подумаю об этом, - улыбнулся Монтгомери Холден Линде сногсшибательной улыбкой, - а сейчас мне некогда. Очень некогда.

– Что - в восемь часов утра - и уже так некогда?
– кокетливо улыбнулась ему Линда.

– О да. А уже восемь утра?
– сказал Монтгомери, - да мне просто страшно некогда.

Монтгомери Холден встал с кресла. Ребекка бросилась складывать накидку, запихивать ее в ящик. Оттуда стали вываливаться другие предметы, которые с трудом поместились там раньше.

Монтгомери не стал долго за всем этим наблюдать. Он наклонился и оставил деньги на полке перед зеркалом.

Огромный великан. Он еще немного посмотрел, как Ребекка трясущимися руками пыталась поймать пару расчесок, но те все равно полетели на пол.

Он повернулся к Линде.

– А вам - спасибо за идею, - сказал он ей.

– Какую идею?
– не поняла Линда.

– Я буду у вас бриться по утрам, - улыбнулся Монтгомери Холден.

– По утрам?
– удивилась Линда, - вы что, переехали в это захолустье?

– Ну, не совсем так, - сказал Монтгомери, - скажем, я здесь в длительной командировке. Примерно до конца лета.

– До конца лета?
– поразилась Линда, - но что вы здесь забыли?

Но он уже вышел из парикмахерской.

Ребекка упала в кресло. Джин с тоником. Прохладный. Нет, лучше сразу - виски. Со льдом.

– Где я его видела?
– сказала Линда.

Она подошла к входной двери и задумчиво смотрела вслед мужчине.

– Такое ощущение, что это какой-то известный человек, - задумчиво сказала Линда, - может, даже политик. Ты видела его где-нибудь? Ну, я имею в виду - по телевизору или фотографию в газетах?

– Пески времени, - сказала Ребекка.

– Что - пески времени?
– не поняла Линда.

– Дары любви.

– Что - дары любви?

Ребекка вздохнула.

– Это Монтгомери Холден, - сказала она.

– Что?
– Линда от удивления всплеснула руками.
– Как? Ой, слушай, это действительно он! Это же мои любимые фильмы! И ты молчала?

– Я должна была кричать и подпрыгивать от счастья?
– сказала Ребекка.

– Монтгомери Холден в этом захолустье?
– Линда все не могла прийти в себя, - что он здесь забыл? О боги! О мама-мия! О боги!

– Ты определись, - спокойно сказала Ребекка, - боги или мама-мия?

– Но что он тут забыл?
– продолжала восклицать Линда.
– Он будет снимать здесь новый фильм? Но где? Тут даже ни одного порядочного дома нет, для порядочной натуры. Кругом один океан.

Обессиленная от впечатлений Линда, наконец, немного успокоилась и села на порог парикмахерской. Обессиленная Ребекка сидела в своем кресле.

– Давай будем считать, что он нам привиделся?
– предложила Линда.

Ребекка слабо покивала головой.

Да. Виски со льдом. Прямо сюда. В эту богом забытую парикмахерскую. В восемь часов утра. На двоих.

Хорошо, что миссис Корнуэл не видит, что наделал здесь сегодня с утра пораньше один-единственный клиент.

4

Монтгомери Холден невозмутимо направлялся к единственной в городе гостинице, где разместилась его съемочная группа. В этом городке даже дорог-то приличных не было, один песок кругом.

От малейшего дуновения ветра песок поднимался в воздух прозрачной пылью, шелестел под ногами. Океан дышал поблизости, только руку протяни.

Рай. Не обустроенный, не замученный благами цивилизации. То, что нужно для съемок его фильма - об одиночестве, проблемах, крушении надежд и обретении чего-то нового в этом раю.