Не дожидаясь разрешения, Бофур и Бильбо почти бегом выскочили из кабинета. Обоим хотелось как можно скорее убраться подальше от кабинета лекаря. Они даже не поняли, как оказались в саду за зданием Школы.

– Как же я люблю нашего господина!
– простонал Бофур, рухнув в траву на пятую точку.
– Если бы не он!

Молодого гнома передернуло.

– Это точно, - обессиленно присел рядом Бильбо, любуясь бабочкой над цветком.
– Он очень добр. Тебя бы кастрировали... да нас всех троих бы могли!

Друзья дружно поежились, мысленно поблагодарив неведомого им благодетеля. Благодаря его деньгам они большую часть года хорошо ели, их одевали, им приносили благовония, крема и душистое хорошее мыло. А иногда он присылал им небольшие подарки. И сласти на некий День Дурина. Пусть они никогда его не видели, Бильбо и Бофур с рыжим Нори с течением лет, как многие воспитанники Школы, прониклись искренней благодарностью к будущему супругу. Ведь если бы не тот... чтобы с ними было?

– Эй, вы что тут делаете?!
– перед Бильбо и Бофуром материализовался Нори.
– Через пять минут занятия в зале танцев!

Схватив друзей за руки, Нори потащил их в Школу.

Уроки танцев давали всем воспитанникам, но это были совершенно особые танцы. Эти тайные танцы предназначаются лишь своим мужьям, дабы сделать кровь господина горячее и чтобы стать желаннее для него. И пропускать эти уроки очень не советовалось.

Наставник учил правильно двигаться, делать каждое движение тела привлекательным. Правильно повести плечом, взмахнуть волосами, повести бедрами, заставляя петь крошечные бубенцы-колокольчики на платке, что повязывали вокруг бедер.

Как показать, что твое сердце стучит сильнее при виде господина?

Как сказать о своей любви?

Как разжечь его желание?

Коснись мимолетно пальцем губ, направь ладонь к своему сердцу - каждое твое движение будет наполнено смыслом.

Бильбо любил танцевать. Тело будто двигалось само и ноги сами несли вперед. Бильбо хорошо танцевал, и наставник это отмечал, но то, как танцевал Нори... завораживало. И лишь Бофур в танцах не блистал. Ему не хватало огня Нори и гибкости Бильбо. Но после уроков танцев наступало время игры на музыкальных инструментах. И тут Нори мучился с арфой, а Бильбо старался совладать со скрипкой. Должны же они усладить слух господина приятной музыкой по его желанию? И тут приходилось признавать - флейта Бофура пела восхитительно.

За танцами и музыкой приходило время кухни - и тут Бильбо превосходил друзей, в свой черед.

Весь день прошел в занятиях, что прервались лишь на время обеденной трапезы. К концу дня друзья уже так устали, что едва добрались до своей комнаты. С некоторых пор они жили отдельно от остальных воспитанников, что говорило лишь об одном - их время здесь заканчивалось.

Входя в комнату вслед за зевающим Бофуром, Бильбо мечтал лишь упасть на тонкий матрас у стены, завернуться в тонкое одеяло и уснуть, несмотря на бурчащий от голода впавший животик. И тут он врезался в спину друга, что вдруг остановился, и это вырвало его из нехитрой мечты в реальность.

– Эй!
– возмутился он.

– Это же наша комната?
– растерянно спросил Бофур, не смотря на друзей.

Те молчали, не в силах сказать ни слова.

Посреди комнаты стоял низенький поднос, уставленный тарелками с едой. Фрукты, вареное, еще пышущее теплом мясо, присыпанное травами, рассыпчатый рис с лентами рыжей моркови...

– Это что... нам?
– тихо спросил Бильбо.

Нори шагнул к столику, гулко сглотнув. После почти месяца обваренной капусты и хлеба его уже не очень-то волновали подобные вопросы. Это была еда! И все же он первым среди друзей заметил рядом с тарелками скромный квадратик бумаги, на котором что-то было написано. Подхватив его со столика, Нори прочел вслух:

"Ваше обучение скоро закончится. Подкрепите силы по велению вашего господина. Скоро вы покинете стены Школы. Вы не должны разочаровать его.

мадам Оури"

Друзья радостно переглянулись и, сев у столика, принялись за еду. В этот миг они были благодарны и мадам Оури, и своему будущему господину.

Глава 2

– Я Двалин могучий,

Мой рост выше кручи

И нет меня круче-еее!

Вот я какой!

Я молодец знатный

И боец отважный,

По три пуда каждый,

Зацени мой кулак!

Дальше не придумывалась, но Двалин не очень-то расстраивался, продолжая напевать единственные строчки песни. Он такой важный получался... что рот сам собой расползался в ухмылке, пугая прохожих. А чё, пускай боятся! Кулаки у него и правда знатные - гномьи!

Молодой гном поспешно затолкал на задворки сознания мыслишку, что это, пожалуй, единственное, чем ему можно гордиться. Бродяга без роду и племени, да к тому же вор. Нет, право же, об этом лучше лишний раз не думать.