Оба Хицугири побледнели. Хитаги мысленно проклинала свою беспечность. Если бы она догадалась проверить другие полки, а не зацикливалась на отсутствии снотворного!.. “Я шла по ложному следу!” — осознала Супер Азартный игрок, и ей захотелось выругаться вслух, но она сдержалась.

Дэймон также пришёл в ужас от этого заявления. Но, в отличие от сестры, он переживал не из-за того, что его так легко одурачили. Он понял, что из-за него подозрения пали на невиновного, и на душе парня стало мерзко. “Я заставил Хан-сан испытать все эти беспочвенные подозрения!” — корил себя он.

Тем временем остальные ученики всё больше убеждались в виновности Супер Гитаристки. Джессика была в панике: её била дрожь, она нервно хихикала, с её губ слетали обрывки фраз-оправданий. Она не могла убедить остальных в своей честности, и паника нарастала, словно снежный ком. Тау решила, что время пришло.

— Так-так, пора голосовать! Интересно, кого же вы посчитаете преступником сегодня? — губы Тау расползлись в насмешке.

Как и ожидалось, большинство учеников проголосовали за Джессику. Тау холодно объявила, что их выбор верен, и убийца почувствовала себя так, словно на неё вылили ведро ледяной воды. Она могла лишь дрожать, будто от мороза, и в ужасе озираться в поисках поддержки.

Всё это время Амели внимательно следила за Джессикой. Когда Супер Гитаристка начала было молить поверить ей, метательница ножей прервала её.

— За что вы убили мою сестру, леди Уширомия? — голос Амели был как всегда безэмоционален и ровен, словно она не умела или не хотела менять интонации. Когда Джессика резко повернулась к ней, она встретилась с холодным и каким-то осуждающим взглядом фиолетового и красного глаз. Именно этого взгляда она вынести не могла, и ей захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы её никто не видел, и исчезнуть, сбежать из этого ужасного места. Амели продолжала испытующе смотреть на Джессику, и гитаристка, нервно сглотнув, заговорила:

— Я не хотела этого… правда, не хотела… оно вышло так само собой…

— Как это — само собой? — холодно переспросила Амели. Джессика поёжилась и с истеричными нотками продолжила:

— Я встретила Урсулу у бассейна. Я тогда как раз думала о “тюремном режиме”, о том, что это как клетка. Я… — Джессика всхлипнула. — Я всегда боялась всякого рода ограничений, и неосознанно старалась сбежать от них. Тогда я очень боялась всего этого, и яснее всего чувствовала, что попала в западню… что мне тяжело дышать. И мне пришла в голову идея: а что, если кто-нибудь покончит с собой?.. Ведь тогда никому не придётся нести за это наказания — нужно только определить, что это самоубийство.

На лице гитаристки появилось выражение человека, загнанного в угол. Было видно, как много для неё значила свобода, и как страшно ей стало от перспективы прожить жизнь в жёстких рамках. Дыхание Джессики участилось, и стало ясно, что сейчас у неё наступит новый приступ кашля. Девушка принялась в панике нашаривать в кармане ингалятор. Едва она уладила проблему с астмой, она с видом раскаяния продолжила:

— Я не хотела её убивать. И сейчас я понимаю, какие ужасные слова я говорила. Естественно, Урсула попыталась меня успокоить. Но я тогда буквально загорелась этой идеей — не знаю, что на меня нашло, — Джессика грустно усмехнулась. — Я начала ругаться с Урсулой. Последней каплей стало то, что она назвала меня “леди Дженнифер”. Я тогда вдруг так испугалась… и я толкнула её. А она упала. Упала в бассейн и ударилась головой о бортик… Я этого не хотела! — в панике выкрикнула Джессика.

Выслушав её откровение, Хитаги внимательно взглянула на Супер Гитаристку. Супер Азартный игрок чувствовала разочарование. С прошлого суда у неё было время подумать, и Хицугири для себя решила воспринимать всё это как игру с преступником. Это игра, ставка в которой — жизнь, и Хитаги надеялась увидеть сильного человека, который не преминул рискнуть всем, что у него было, ради свободы. Но Джессика в её глазах была не такой: она вступила в игру неосознанно, всего лишь из-за глупой ошибки. И это было…

— Скучно, — холодно проговорила Хитаги, склонив голову набок.

Она сказала это так тихо, что услышали её лишь стоящие рядом Супер Хиккикомори и Супер Художник. От такой реплики Шинтаро вздрогнул и опасливо покосился на девушку. Сатоши же одарил её заинтересованным взглядом, убрав руки в карманы толстовки.

— А теперь — время казни! — жизнерадостно нарушила общий мрачный настрой Тау.

Джессика в ужасе замотала головой.

— Нет… — пролепетала она. Из её глаз брызнули слёзы, и девушка перешла на крик. — Пожалуйста, нет! Я не хотела её убивать! Это вышло случайно! Умоляю, нет!!!

Но Тау была безжалостна и глуха к её мольбам. С улыбкой палача она нажала кнопку на подлокотнике кресла, и за её спиной вновь открылась чернота.

***

Время казни!

Сольный концерт.

(Xi — Majotachi no Butoukai ~ Magus)

Тревога.

Именно это чувство испытывала Джессика, оказавшись в тускло освещённом месте после яркого зала суда. Всё вокруг будто таило в себе опасность, атмосфера буквально давила. Да ещё было невыносимо жарко.

Через плечо Супер Гитаристки был перекинут ремень, на котором висел её неизменный музыкальный инструмент, на ней неведомым образом оказалось надето какое-то платье и огромная шляпа, постоянно сползающая на глаза. Руки Джессики были свободны, и она постоянно поправляла головной убор. Единственное, что держало её, — позвякивающие при малейшем движении серебряные цепи на лодыжках.