Пожалуй, это была неплохая идея, насладиться последними мгновениями жизни в покоях Инквизитора. Разумеется, после моего представления Совет не оставит меня править балом…

Снизу донесся скрип двери, а потом и звук шагов по деревянной лестнице, ведущей в саму спальню. Мне было недосуг даже поднять голову и проверить, кого там принесло. Это всё сейчас уже было не важно.

Кровать скрипнула под новым весом, а через секунду макушки коснулись чуткие пальцы, развеяв все сомнения. Впрочем, знакомый цитрусовый запах выдал гостя ещё раньше.

– Как поживает наше Инквизиторианство? – негромко вопросил Дориан, продолжая перебирать влажные пряди.

– Радуюсь последней возможности поваляться на перинах, - пробормотала я себе под нос. – Полагаю, вскоре мне придется довольствоваться в лучшем случае соломенным тюфяком… Это если повезёт.

Негромкий смешок вырвался у тевинтерца за моей спиной.

– Не будь столь наивной. Эти остолопы не смогли бы кинуть тебя в темницу, даже если бы захотели. Во первых – кто тогда будет разгребать всё то дерьмо, что они заварили, а во вторых – кто ж им даст?..

– Как будто кто-то вступится за страшного и ужасного малефикара…

– Конечно, вступятся, глупышка, - мужчина шутливо дернул меня за кончик правого уха. – Ты спасала наши занудные задницы столько раз, что даже если ты вдруг вскроешь себе запястья, мы скорее притащим тебе пару кусочков нежнейшей говядины для восстановления малокровия, чем позволим хоть кому-нибудь тронуть тебя пальцем. И прекрати называть себя этим отвратительным словом, сделай одолжение. Оно тебе совсем не идёт.

Всё-таки сев на постели, я взглянула прямо в карие глаза мага, не отражающие ничего кроме тепла и заботы.

– Хочешь сказать, ты… не ненавидишь меня? После всего, что я там наговорила?

– Конечно я не ненавижу тебя! – едва ли не изумленно ответил он. – Никто не ненавидит тебя, как тебе это вообще в голову взбрело? Разумеется, мы все были немного удивлены выслушать подобные… слова, но в них вполне есть смысл. Возможно, мы должны были их услышать, рано или поздно. Просто ты взяла на себя неблагодарную работу их заявить.

– Но… Дориан, - сдвинув сосредоточенно брови, я слишком ясно припомнила недавние его слова. – Ты сам говорил, что магия крови тебе отвратительна.

– Контроль сознания и призыв демонов – да, - посерьёзнев, согласился он. – Спасение жизни и уничтожение монстров, с этим я могу смириться. Рейвен… - мужчина вздохнул, собираясь с мыслями. – Ты только что узнала о не самой широко известной стороне моей жизни, но не отвернулась от меня. Почему же я должен?

– Это не одно и то же, - закатила я глаза. – Всего лишь выяснила, что у нас с тобой ещё больше общего, чем я думала. Мне нравятся мальчики, тебе нравятся мальчики, ещё одна тема для разговоров и сплетен.

Тевинтерец негромко рассмеялся, снова становясь самим собой.

– О, это будет весьма весёлое времяпровождение, я тебе скажу. К тому же, должен признать, что у тебя весьма неплохой вкус. Золотые кудряшки никогда не выходят из моды, скажу тебе по секрету.

Мне не нужно было поддаваться на эту откровенную провокацию, видя его насмешливое выражение лица и многозначительный взгляд, но контроль эмоций никогда не был моей сильной стороной.

Я чувствовала, как стыдливый румянец снова вспыхнул на щеках, молчаливо проклиная свою несдержанную натуру. Взрослая женщина, Инквизитор, а краснеет как школьница.

– Я… не…

– Ты очень даже «да», моя дорогая, - усмехнулся этот негодяй, откровенно торжествуя, что попал в яблочко. – Главное не забудь сказать это «да» нашему золотому мальчику в нужный момент, а то, он, глядишь, так и останется девственником до конца жизни.

К несчастью Дориан напомнил о самой неприятной части моего самобичевания, и я уныло отвернулась, не желая ещё большего унижения в глазах друга.

– Он не… - я запнулась, уныло шмыгнув носом. – Он был женат. У них была дочь.

Обнимая руками пуховую подушку, мне было хоть немного легче переносить тупую ноющую боль внутри.

– Был?.. Хочешь сказать…

– Да.

– Дерьмо, - одно краткое слово в полной мере описало все моё состояние в течение последних нескольких часов.

Какое-то время мы просто сидели в тишине, предаваясь нашим печальным мыслям и жалея мою несчастную судьбу. Конечно, это не могло продолжаться вечно. Дориан не был бы Дорианом, если бы мог оставаться безмолвным дольше пары минут.