— Да я заснул сразу же.

— Это не значит, что ты должен был сразу же попасть сюда. Ты и не попал сразу, часа полтора прошло, но это быстро. Я думал, ты так не успеешь спуститься ко мне в сон, что-нибудь случится. — Музыкант, сейчас больше видимый как тень, неопределённо махнул рукой. — Ты там кричал что-то?

— А, — Аллен почти покраснел, — немного рад, что здесь я здоров.

— Это было бы печально, если бы даже сюда добиралась болезнь, — пожал плечами Четырнадцатый. — В конце концов, я ведь и вовсе мёртв. Уже через неделю ты и в реальном мире полностью забудешь про болезнь.

— Будто ты сам часто болел!

— Было дело. У меня когда температура была высокая, я лежать нормально и сбивать её не мог. Я бродил всюду и говорил. Заткнуть меня было невозможно. Говорят, нёс чушь несусветную, какую и пьяным не нёс никогда. А потом вообще петь начал полный бред. Вроде того, что все умрут, будут сожраны этой бесконечной вселенной. Но это было душевно и глубокомысленно. То есть мне так сказали, я сам очень смутно помню.

— И как же в итоге тебя уложили?

— А никак. Я сам сознание потерял, а до этого пинался и сопротивлялся. Болел-то я не так просто, а уже год как будучи Ноем, вот в чём главная фишка, так что поймать и уложить меня было не так уж просто!

— Нои могут болеть?

— Да. Но это редкое и страшное зрелище.

— Не понимаю, чего в этом такого уж страшного: поющий, не замолкающий ты. По-моему, очень даже ничего. Я могу каждую ночь на это любоваться. Если мне вдруг спать больше не понадобится. — Аллен вышагивал по комнате, энергично размахивая руками. — А у меня всё равно подозрительно болезнь эта совпала со всеми главными событиями! Это всё слишком уж не вовремя, понимаешь.

— Не обращай внимания. Это всемирный закон подлости, — Музыкант сладко потянулся, зевая во всю глотку. — И смотри как тебе везёт: ты можешь отсидеться, пока болеешь, здесь. А у других такой возможности нет.

— Другие сейчас и не болеют, должно быть.

— Тьфу ты! Только жаловаться и умеешь, — Неа фыркнул от возмущения. — Кому-то и похуже, чем тебе, во много раз. Так что давай без бесполезных сравнений. Тебе Мана никогда не говорил подобного?

Аллен нахмурился, удивляясь неожиданной смене темы. То есть упоминанию Маны.

— Может быть, если хорошенько покопаться в памяти.

— Потому что это его слова, — Неа кивнул. — Вот уж что-что, а воспитывать он умел, зануда.

Несмотря на обидное слово, Музыкант произносил фразу с явной любовью. И Аллен, с одной стороны, почувствовал расцветающее в груди тепло от нахождения рядом с другим человеком, что так же любил его отца, но так же в нём зарождалась старая обида, словно его любят лишь за Ману.

Обида за себя и за Ману. Хотите любить его — любите его. Не разделяйте эту любовь с ним, с Алленом, так и хотелось сказать Уолкеру, хотя он давно уже понял, что такие его возмущения не справедливы. Нои любили его, даже не представляя толком, кто такой Мана. О нём знали лишь Роад да Граф с Неа, и те тоже любили Аллена за то, кем он был. Мальчик знал это. И он любил их в ответ.

— Это сложно немного.

— Что? — Музыкант обернулся.

Аллен не собирался говорить это вслух, но раз уж начал.

— Жить в Семье. Быть её частью. Я чувствую ответственность, что ли? Мне хочется соответствовать, быть полезным, не разочаровывать других. Это нормально? Это ведь действительно не всегда просто, и иногда я задумываюсь об этом. О том, что мы все, вроде бы, держимся друг друга без особой на то причины. Даже крови нет общей, но мы Семья. А я так вообще сбоку припёка. И тоже туда же.

— А никто не говорил, что будет просто, — Неа улыбался. Сейчас Аллен легко различал настолько явные эмоции тёмного Четырнадцатого. — Кстати о Семье, ты что, помирился с Тики?

Да, собеседник во снах обычно знает о всём, что творит Аллен в реальности. Потому что Аллен рассказывает. А почему бы нет? Он и снаружи об этом рассказывал тому же Трайду.

— Не совсем. Но причин, похоже, злиться нет. Он идиот. Но он притащил мне чистую силу. Это же что-то значит?

Музыкант откинулся на спинку кресла и запрокинул голову.

— Ну не знаю, не знаю, Аллен. А к чему дарят чистую силу-то? Ах, это не просто чистая сила, но элемент редкой коллекции, что ты собираешь, да? Может, ему Граф напомнил перед уходом, куда её отдать в итоге?

Аллену захотелось швырнуть что-нибудь в стекло.

— Ладно, ладно! Не смотри ты так! Я же шучу! Хотя на твоём месте я бы… я не на твоём месте, я понял уже, прекрати рычать! Ты так хочешь с ним помириться или поверить в то, что ты для него дорог?

— Ничего я не хочу, — отвернулся Аллен.

— Да-да, и не с тобой мы только что поминали сложности взаимоотношений с членами Семьи. Ну да. Да.

— Сменим тему, а? Вот с Трайдом я говорил нормально, пакость ты моя застекольная. Кстати, а ты не знаешь, где он работает? Это как-то в секрете держится? Не то чтобы я точно знал места, где ошиваются все Нои, но он там днюет и ночует.