— Что это за песня? — поинтересовался Джасдеби.

— Это? Не знаю, — мотнул головой мальчик. — Мне она приснилась.

— Да?

— Мне часто снится, что мне кто-то поёт. И иногда я запоминаю песни оттуда. Эта, к примеру, была со скрипкой, пианино тоже было задействовано в моих снах, дудочка или не дудочка, но что-то похожее и чуть более сложное.

— Музыкальные сны, — наблюдая за золотистой жидкостью, плещущейся у самого горлышка, так как парень наклонил бутылку, отметил Джасдеро.

— Ага, — Аллен с трудом подавил зевок, — Мне они нравятся.

— Ну, это главное, — Дебитто постучал по дырявой обшивке старого дивана как раз рядом с собой. Мальчик моргнул пару раз и, сообразив, что ему предлагают, довольно шустро, сбивая одну тяжёлую вазу на пути, добрался до предложенного места.

Уютно устроив голову на плече полусползшего парня, Аллен улыбнулся, когда ещё одно теплое тело устроилось с другой стороны, приобнимая, и почти сразу сам провалился в дрёму. Узы, переглянувшись, чокнулись бутылками и выпили каждый из чужой.

Идиллию и тишину нарушила лишь прокравшаяся Глория через час. Пожалуй, и впрямь незаменимая девушка, всегда каким-то шестым чувством угадывавшая, кто из Ноев где находится.

— Господин Граф требовал вас к себе, — прошептала она и нахмурилась при виде пустой тары под ногами парней. — А это ещё откуда?

— Главное не то, откуда они взялись...

— А то, что мы добрались до них первыми, — хихикнул Джасдеро, раздирая глаза и потряхивая Аллена, — Давай, вставай. Мы сейчас спустимся, пусть Граф подождёт.

Глория лишь покачала головой, но быстро удалилась. А Аллен спросонья дезориентированный и потерянный хоть и встал на ноги, но успел подсчитать своим лбом пару косяков до тех пор, пока Узы не взяли его за руки.

Первое, что действительно бросилось в глаза при входе в кабинет Графа, так это Тики, сидящий в стратегически важном месте: у самого входа на стуле, чтобы если что сбежать получилось просто и быстро. А вот Шерил, сидящий в одном из кресел у стола, выглядел слишком довольным. Уже не к добру.

Только после этого Узы перевели взгляд на Тысячелетнего Графа, способа привлечь его на свою сторону они так и не придумали, к сожалению. Но ещё печальнее становилось от того, что рядом с Графом стояла дама.

Узы знали, что добра от дам ждать не стоит.

Узы дам любили, да. Но только в одном единственном смысле.

Но эта дама для них явно не подходила. Да и весь вид дамы строгой, высокой, с тревогой оглядывающей входящих не внушал доверия.

И Узы, и Аллен этим вечером ощутили одно и то же: новая Страсть принесёт им немало проблем.

====== Глава 12. Март. ======

Это был второй март Аллена в Семье Ноя. Но первый март в компании с новым членом Семьи — Страстью Ноя. Лулу Белл.

Если говорить о Лулу отдельно от каких-либо времён года, то Аллен, как и большинство членов Семьи, предпочитал её игнорировать. Лулу казалась личным секретарём Графа, которой плевать хотелось на всех остальных. До тех пор, пока ей не покажется, что это как-то задевает Тысячелетнего Главу, конечно же! Несмотря на имя (Страсть всё-таки), Лулу была холодна и большую часть суток при чужих (не чужим был только Граф) носила ледяную маску безразличия. К шумным братьям Узам и даже к Роад относилась с некоторым пренебрежением, считая их слишком ветреными и несерьёзными. Мечту здесь спасал только тот факт, что она была Старшей в Семье, и это означало кое-какие дополнительные обязанности. Но Лулу, кажется, полагала, что лучшей Старшей была бы она сама.

Возможно, это была её рождественская мечта — однажды пробудиться Старшей, первой в Семье и полностью оккупировать место подле Графа.

Тики Лулу считала не достойным её царственного внимания, а Аллен…

Пожалуй, она воспринимала его, как многофункционального акума, который отлично выполняет обязанности, например, развлекает Графа, не позволяя тому взваливать на себя вину из прошлого.

Аллен, в свою очередь, относился к Лулу, как к секретарю Графа и не более. Она не пыталась его дразнить или бесить.

А ещё Лулу умела принимать любое обличие: людей, животных, может быть, ещё кого-то или чего-то. Аллен точно не знал, но был рад: именно из-за этой способности Лулу часто отсутствовала, проводя время на заданиях Графа, страхуя Шерила или заменяя кого-то незаменимого.

В любом случае, именно Лулу и была причиной, по которой март не мог пройти нормально ни в одной из реальностей. Или, вернее, её дар менять форму и любимая форма кошки были причиной этой неразберихи.

А потому Семья Ноя дружно ненавидела Март. По крайней мере, по мнению их бессменного и, как говаривали, бессмертного главы. Граф ненавидел март — это будет куда более точным высказыванием в данном случае. Граф обещал всем и каждому, кто готов и не готов был его слушать, что будет истреблять всех котов этой планеты каждый март — этим поделился приехавший к такому радостному событию домой Тики Микк. Кажется, злорадствовать над бессилием, головными болями и пустыми вспышками ярости своего «босса» Микк обожал до безумия. Точнее, до того, что даже не стеснялся присутствия других недолюбливающих его членов семьи.