— …они не открываются сами, их открыли снаружи, — после короткой цепочки ругательств заявил Майтра, теребя свою серьгу. — В помещение, которого нихрена не существует, Граф!!! Это просто….

Ещё пару слов, выполненных на каком-то совсем уж забытом всеми языке, Граф пропустил мимо ушей. Этот сегодняшний день был просто… просто очень и очень подозрительным.

Отвратительным, если быть точным.

И Аллен… Не мог же мальчик умереть?

Мог, чёрт возьми, он человек! Да ещё и Майтра, которому лучше об этом не знать, появился так не вовремя!

— Кстати, что это шпана делает у вас под этой грёбанной дверью? — Тринадцатый шагнул к дверному проёму, выдёргивая за воротник одного и за рукав второго парня, притаившихся за углом.

— Мы это, — поднимаясь с колен, выдохнул Дебитто, — пытались узнать, что с Алленом!

— Ну да, нашли вы его или нет! — кивнул Джасдеро.

— Нашли ли Аллена? — переспросил Майтра, и его лицо приняло жестокое выражение…

… Они смогли всей толпой отправиться в Ковчег лишь через двадцать минут, полных унижения, оскорбления и искреннего негодования. Майтра просто... просто сходил с ума, выходя в центральные комнаты Ковчега и тут же замечая новый сигнал. Ничего не объясняя толпе (к ним присоединились прибежавшая на крики Страсть и Гнев, шатавшийся неподалёку), шагнул в двери, что должны были привести его к нужной улице.

Он шагнул и тут же онемел от изумления при виде того, кого здесь быть не могло.

— Аллен? — уточнил он, прищёлкивая каблуком.

— Как, как ты здесь оказался вообще? — изумление Шерила было таким искренним и необычным, что Аллен даже потерял дар речи. К тому же встречающих было как-то подозрительно много.

Слишком много для него одного. И вроде, все родные, а всё равно не по себе от их взглядов.

— Ну я… это, открыл дверь, — Аллен махнул ладошкой, но его объяснение ожидаемо вызвало лишь новый поток вопросов:

— Какую ещё дверь?

— Как открыл?

— Куда?

— О чём вообще речь?

— Дверь я открыл, но я не знал, как! То есть меня научили, но я не знал, что это откроет дверь!! — отчаянно крикнул мальчик, понимая, что пятится больше некуда, он упёрся спиной в стену.

— Кто научил? — переглянувшись первыми, спросили Узы.

Аллен открыл уже рот, чтобы ответить, да так и замер. Музыкант ведь так и не ответил, кто он такой на самом деле! Он перевёл тему, он отделался общим определением и может оказаться кем-то плохим для Семьи даже!

— Постойте, он так и не сказал мне, кто он! — Аллен развернулся, чтобы кинуться обратно, несмотря на то, что дверь в белую комнату могла уже давно закрыться.

— Стоп!! Стоп, стоп! Сначала скажи, откуда ты его взял и чему он тебя там научил! — за шкирку ловя мальчишку, Алчность не дал Аллену и двух шагов сделать. И, вглядываясь в напряжённое лицо Ноя, Уолкер осознал, что оказался в какой-то очень плохой ситуации.

И сделал что-то очень плохое. Неправильное.

— Я не знаю. Ну, он снился мне раньше. Всегда за стеклом, правда, и он тогда и учил меня, то есть он говорил, что учит, а на деле он играл, ну, мы и разговаривали. Правда, я тогда его не видел, это было будто тень.

— Тебе снились сны, в которых некто неизвестный и почти невидимый нормально играл тебе, обучая…

— Да, — дрожа, Аллен отступил, радостный от полученной пусть и условной свободы.

— Так, прекратите допрашивать его таким тоном! — взвизгнула вдруг Роад, повисая на плече едва не подпрыгнувшего от неожиданности Шерила. — Вы же пугаете его! А ну.. эмм... Граф, скажите что-нибудь! Чего вы стоите, как остолоп, посреди этого безобразия?

Граф ничего не сказал, он продолжал стоять чуть позади уже под взглядами всех собравшихся. Стоял, стоял глядя на Аллена с совершенно неопределённым выражением лица и вдруг в одно мгновение оказался возле мальчишки, подхватывая его на руки и обнимая.

Коллективная потеря челюстей была нарушена дружным воплем Уз, решивших тоже принять участие в этих обнимашках. С восторженными воплями о том, что Аллен жив, они бросились обнимать Графа и мальчика, затем к ним присоединилась и Роад, прыгая на спину Главе семьи, и достойным завершением кордебалета стали объятия немногословного, но явно расчувствовавшегося Скина Борика.

Когда Аллен наконец-то оказался на свободе, он даже не представлял, как умудрился выжить, не задохнуться в этой огромной куче-мале.

Стоящий в сторонке и улыбающийся Тринадцатый наконец-то сделал шаг вперёд.

— Граф, разве вы не догадались, о ком может идти речь? — в обращениях к Главе Семьи этот Нои не употребил на сей раз ни одного ругательства, что уже было удивительно.

— Я… У меня есть подозрения, — кивнул Глава Семьи с явной неохотой. — Но боюсь, оно понравится далеко не всем, и к тому же мы так и не поняли, с чем именно общался Аллен.

— Ну, он сказал, что он сам мёртв, а я говорю с отражением, — отметил Аллен.