– Я ни на чьей стороне, – бурчит Дилан. Он сейчас всё тот же подросток со скверным характером, каким был пару лет назад. Это задевает Норму. Или даже злит. Она всплёскивает руками и восклицает:

– Почему ты не можешь просто меня поддержать?

– А с какого перепуга я должен? – Дилан цедит сквозь зубы, но не выглядит по-настоящему сердитым или опасным. Норма качает головой: тьфу на тебя, вредный ты. Зачем ей вообще было поднимать эту тему? Этот ребёнок бесполезен, от него помощи никогда не дождёшься.

Она уже почти готова гордо уйти, тем самым прекращая эту неприятную беседу, как что-то в атмосфере этой конкретной комнаты меняется с неслышным хрустом ломающегося льда; сын ловит Норму за запястье, тянет к себе, заглядывает в глаза.

– Ты вправду хочешь быть с Ромеро?

Норма моргает, на секунду действительно задумавшись над заданным вопросом, но затем спохватывается и вырывает руку. Ну, что за глупости. Она не собирается обсуждать такие интимные вещи.

Тем более, прости господи, с Диланом.

хХхХх

Когда – для пробы – Алекс ненадолго подселяется в дом над мотелем, положение вещей слегка меняется.

Норма, случается, умеет видеть мелкие перемены, незаметные чужому глазу: иногда это помогает быстро сориентироваться в ситуации и подобрать наиболее эффективную манеру поведения; так выходит, что в этот раз она улавливает разницу сходу.

Отношения между Ромеро и мальчиками натягиваются ещё больше, и это, конечно, минус. Но Дилан всё реже появляется дома, видимо, не желая сталкиваться с бой-френдом матери, что бесспорный плюс, разумеется.

А хотите секрет? Есть изменение даже ещё лучше, чем это. Норман. Норман теперь старается чаще бывать подле матери. На самом деле, этот ребёнок и прежде не упускал шанса оказаться рядом и как можно ближе, но теперь, потребность становится практически манией. Замечая это, Норма не может не улыбаться: Норман любит её.

Если намеренно упустить из внимания некоторый брак, то, в целом, этот её сын практически идеальный.

Норма ведь почти наверняка знает, как выглядят сломанные вещи, и для неё более чем очевидно, что Норман к их числу не принадлежит. Он немного странный (а кто из нас нет?), и имеет свои недостатки (например, немного крови на руках), но это ничего. Это не страшно. Норман всё равно… цельный. Он правильный мальчик, с понятиями и принципами. В нём ощущается какая-то монументальная непогрешимость.

Норма по жизни старается на всё смотреть насквозь, и то, что она видит, глядя на Нормана, несказанно восхищает её.

хХхХх

Дилан кажется более спокойным, стоит шерифу Ромеро временно съехать. Чтобы сын слишком уж не радовался, Норма считает своим долгом тактично напомнить ему лишний раз: Алекс никуда не делся из её жизни, и скоро он вернётся в их дом, возможно даже, навсегда. Норман расстроено бормочет что-то, прижимаясь к её плечу, а Дилан взрывается:

– Конечно, давай! Пусть въезжает. Милости прошу, Алекс, или Зак, или Сэм, или ещё кто-нибудь, ты ведь не остановишься, пока не протащишь половину Америки через свою постель, верно? Так что, вперёд. Пускай твои сволочные любовнички толкутся возле нас постоянно…

– Дилан! – возмущённо прерывает Норман, а Норма сперва шокировано молчит, а затем позволяет себе как следует рассердиться.

– Следи за языком, молодой человек! Ты будешь проявлять уважение, пока находишься под крышей МОЕГО ДОМА!!

– Иди ты к чёрту, Норма! – голос Дилана вибрирует выходящим из под контроля напряжением. – Как меня всё здесь достало!

– О, серьёзно? Тогда почему бы тебе не собрать свои манатки и не найти себе новое жильё, а? – интересуется Норма зло и ехидно. – Ты ведь уже давно собираешься. Что тебя держит?

Дилан задыхается, захлёбываясь кислой слюной, раскалённым воздухом, собственным ответом. Ему требуется время, чтобы заговорить, на полтона тише.

– Ну и отлично. Съеду завтра же.

У Нормы все внутренности, кажется, формируют один болезненный комок, но она заставляет себя улыбнуться победно:

– Грандиозная новость. Как раз освободится комната, чтобы мне было, куда тащить вторую половину Америки, так?

Дилан секунду смотрит на неё, словно ожидая, что она вот-вот заберёт все свои слова назад, но потом он просто качает головой, самому себе обращая разочарованное «Да ну нахуй», и уходит слегка нетвёрдой походкой. Норма качает головой тоже, и ей хочется произнести те же волшебные слова, но странное чувство накатывает на неё, сродни оцепенению; в итоге, она не говорит вообще ничего.

Понимающий Норман дарит ей утешительное объятие, крепкое-крепкое, и трётся носом о её ключицы, очень уязвимо и знакомо. Это заставляет плохие мысли улетучиться из головы Нормы довольно быстро, вытесняясь безграничным умилением.

хХхХх

Как показывает время, Дилан не успевает съехать, а Алекс, в свою очередь, заселиться.

хХхХх

Буквально на следующее утро после той громкой сцены, в дом Бэйтсов тактично и будто бы нехотя стучат. Норма обнаруживает на пороге помощника шерифа, бледного и сосредоточенного. Он немного растерянно сообщает ей, пользуясь простыми словами и сухими фактами, мол, Алекс Ромеро погиб при исполнении. В перестрелке. Минувшей ночью. Мне жаль, мэм. Сочувствую Вашему горю. И всё такое. До свидания.